– И что с того? Забрал – значит, имел основания.

– Донос.

– Да что с тобой, Максим Олегович? С каких пор ты стал адвокатом в таких делах, защитником обиженных? Все мы, конечно, божьи твари, но не каждому встречному можно помочь. Пусть идёт в суд.

– Мы не божьи твари, – грустно возразил Калёнов. – Губители природы, убийцы зверей, животных и птиц – настоящих божьих созданий, грабители, воры, развратники. Продажные чиновники не могут быть божьими созданиями.

– Ты мне философию не разводи, – фыркнул Симанчук, вытирая вспотевший лоб платком. – За такими, как Рябоконь, стоит с и с т е м а, понимаешь?

– Потому и страшно, что за спиной преступника, – а он по сути преступник, – стоит силовая государственная система. Он может делать всё, что ему вздумается: оскорбить, унизить, отнять детей по надуманному предлогу – потому что кормится с этого! Даже убить! Зная, что останется на свободе. Ты предлагаешь мириться с этим?

– Я предлагаю не связываться с чиновничьей мафией. Мудрые люди терпеливы.

– В таком случае я ещё не стал мудрым. Мой старинный приятель признавался, что всё больше ненавидит людей, особенно тех, кто не считается ни с какими законами. Не могу сказать, что я сильно не люблю людей, но близок к его позиции. С возрастом всё труднее верится в позитивное предназначение человечества. Мы были и остаёмся хищниками, Романыч. Девяносто девять процентов людей – потребители, которым на всё наплевать, кроме своего благополучия. Оставшиеся – бандиты, воры, предатели и убийцы, которыми управляют властолюбцы-нелюди. Ищущих справедливости, как этот бедняга лейтенант, катастрофически мало.

– Тебя послушать, так надо браться за вилы! – снова фыркнул Валерий Романович. – Устраивать революцию!

– Революцию не надо, в революциях, как правило, гибнут лучшие представители человечества, но с произволом воевать надо.

– Что-то ты расфилософствовался сегодня, Максим Олегович, не к добру это, подумай лучше, что делать будем, если по жалобе этого Рябоконя тобой органы займутся.

– Как займутся, так и отстанут, – остался спокойным Калёнов. – Не только у него есть связи в органах. Мне нужно будет заняться кое-какими личными делами, Валерий Романович, дашь отгул на пару дней?

– Куда ты собрался?

– В принципе, никуда выезжать из города не планирую, хочу решить одну проблемку. Как дела у твоих детей?

Валерий Романович поморщился.

– Ничего хорошего. У Ваньки депрессия, ничего не хочет делать, не хочет ходить в школу и разговаривать. Плохо ест, плохо спит, по рассказам Люси, компьютер ему запретили, так он пристрастился к телику. В общем, Игорь Моисеевич прав, парня надо класть в психлечебницу.

– Я могу поговорить с ним?

– Ты же говорил.

– Очень коротко, да и родители постоянно дёргали, откровенной беседы не получилось.

– Вряд ли это изменит его настроение, да и не желает он ни с кем беседовать, но попробуй, если хочешь. Я предупрежу Люсю.

Калёнов кивнул и вышел, оставляя директора в горестном расположении духа. Но помочь ему в данный момент он ничем не мог.

В кабинете было душно. Максим Олегович открыл окно, напился холодной воды, полчаса изучал в Сети материалы о деятельности «Розового слона», потом начал действовать.

Сначала позвонил давнему приятелю Болотову Ивану Дмитриевичу, полковнику в отставке, договорился о встрече. После этого позвонил ещё одному знакомому, военспецу, опытному айтишнику на службе военной контрразведки, начинавшему свою карьеру хакером. Звали бывшего хакера Авигдор Артёмович Кучин, недавно ему исполнилось шестьдесят пять, но он до сих пор работал в аналитическом центре Министерства обороны и не собирался увольняться.

Говорили по скайпу, поэтому Калёнов мог оценить вид товарища, с которым сотрудничал когда-то и которого не видел уже почти пять лет.

Впрочем, Кучин не изменился, судя по его чёрным взлохмаченным волосам и худому аскетичному лицу церковного затворника с горящими голубыми глазами. Увидев Максима Олеговича, он удивился и обрадовался.

– Максим? Вот уж не ожидал! Сколько лет, сколько зим!

– Пять лет и пять зим, – улыбнулся Калёнов. – Ты ещё служишь или пенсионерствуешь?

– Некогда пенсионерствовать, дружище, – расплылся в знакомой ухмылке Кучин, – работы много, а заменить меня сложно. Ты-то как?

– Ничего не изменилось, работаю начальником охраны пансионата.

– Жена, дети?

– Про жену я тебе рассказывал, живу один, дети в свободном плавании, разъехались кто куда. Ты не женился?

– Не хочу третий раз наступать на одни и те же грабли, – засмеялся Кучин. – Да и не выдерживают женщины мой образ жизни. Давай как-нибудь пересечёмся, старое помянем.

– Кто старое помянет, тому глаз вон.

– А кто забудет, тому оба, – захохотал Авигдор Артёмович. – Хорошие пословицы выдумал наш народ. Так что насчёт встречи?

– Согласен, подосвобожусь и заеду. Звоню же тебе вот по какому поводу. О «Розовом слоне» слышал что-нибудь?

Авигдор Артёмович нахмурил брови.

– Это что-то связанное с детской порнографией…

– Почти, целая сеть, вербующая подростков в «группы смерти». Минутка у тебя есть?

– Хоть пять.

– Тогда слушай. – Калёнов изложил суть проблемы с внуком Симанчука и данные по «игре», в которую вовлекали кураторы несовершеннолетних. – Жалко парня, пропадает, ему теперь лечение требуется, понимаешь?

– Проблема серьёзная, не раз натыкался в Сети на чат-боты и хэштеги всякой дряни, но особо не интересовался. Так что ты от меня хочешь?

– Сможешь найти подонка, куратора «группы смерти», призывы которого заставили Ваньку пойти на крышу?

– Кого?

– Сына моего директора.

– Не знаю, этими делами ведь органы должны заниматься, служба безопасности Министерства информации, Роскомнадзор.

– Они занимаются, но спустя рукава. Сайты кураторов блокируются, но «Розовый слон» тут же открывает новые зеркала и продолжает действовать. Ни одну сволочь ещё не посадили. Если это слишком сложно – не заморачивайся, попробую сам.

– Сложно, – фыркнул Кучин. – Может, для кого-то и сложно, но не для меня. А сам ты ничего не сделаешь, это тебе не операция по захвату террористов, тут думать надо.

– Спасибо, Артёмыч, и я тебя люблю, – улыбнулся Калёнов. – Айтишник из меня действительно аховый, ты прав.

– Мне будут нужны подробности, персональные данные этого пацана, информация – с кем он поддерживал связь.

– Побеседую с