– Ага!

– А ты ее откуда знаешь?

Подруга вздохнула:

– Да было дело, мой загулял, а доброжелатели подсказали, что гуляет он у этой проститутки. Я к ней! Точно. Сидит голубок в одних трусах. Правда, стебарь из него тогда никакой был, хоть самого это самое! Вытащила!

Ольге рассказ Галины испортил настроение, и так не ахти какое после известных событий. Она была далека от мысли, что Николай пошел к этой самой Варьке, но он ведь направился именно на тот край? Ночью! Скрытно! Господи, сколько вопросов, а ответ один – неизвестность. Она, забрав с собой подругу, вышла из комнаты сына. Постелила Галке в зале, сама же прилегла в спальне. Но уснуть не смогла. Долго ворочаясь, наконец решила подняться, дождаться, когда вернется Николай, и обо всем его расспросить.

А Есипов, миновав окраину поселка, у леса свернул влево и вышел к реке, встав на самом краю обрыва, там, где торчал обломок столба, некогда бывший маяком для множества судов, плававших некогда по Оке. Сейчас даже катера между деревнями не ходили, редко проплывала старая самоходная баржа со щебнем, той ориентир был не нужен. Как сядет на мель, так и сойдет с нее.

Майор сразу разглядел лодку на середине реки. Зажег зажигалку, сделав над головой несколько движений по дуге. С лодки мигнул фонарь. Прапорщик Шестаков его сигнал принял и начал грести к берегу. Есипов осторожно спустился по обрыву к черной, глубокой воде. Резиновая трехместная лодка мягко уткнулась в берег у ног Есипова.

– Привет, Шест!

– Здравия желаю, товарищ майор! А вы не изменились. Тот же камуфляж, тот же блеск охотника в глазах, вот только трость. Но это временно. Чего это вас комиссовали? Из-за контузии?

– Да, Саша, из-за контузии, будь она неладна!

Прапорщик повел лодку к противоположному берегу, продолжая вполголоса разговор:

– Ну и как на «гражданке»?

– Могло быть гораздо лучше, но… сам знаешь, человек ко всему привыкает, даже к гражданской жизни в настоящем ее состоянии.

– По отряду, поди, скучаете?

– Сам-то как думаешь?

– Скучаете! Я тоже скучал бы!

Николай спросил:

– Так, значит, вы ничего на объекте не обнаружили?

– Нет, Николай Алексеевич, ничего и никого, не считая охраны, но я прикрывал сектор от реки и саму усадьбу не видел. За ней Паша Литинский смотрел. Он вам все обстоятельно и доложит.

Реку переплыли быстро. Лодка из специального материала, максимально снижающего трение о воду, буквально скользила по ровной водной глади. Пройдя заросли осоки, уперлись в сушу.

Войдя в лес, встретили капитана Литинского:

– Здоров еще раз, Коль! А чего это у тебя с головой?

Капитан сразу обратил внимание на повязку, виднеющуюся из-под черной спортивной шапочки.

– Да так, пустяки! Часа три назад троица неизвестных лиц попыталась обработать меня резиновыми дубинками.

– Вот как? И с чем ты связываешь это нападение?

– Ну, уж не с посещением этого берега! Скорее всего, реакция главы местной администрации на мое назначение!

– Как же ты допустил, что троим удалось повредить тебе череп?

– Так получилось. Но, повторю, все это ерунда. Что здесь?

Шестаков как-то незаметно исчез в темноте густых зарослей. Капитан произнес:

– А здесь непонятка! Если кто-то и был в усадьбе, то ушел из нее. Такие вот дела, майор.

– Что значит, если кто-то и был?

– Извини, не так выразился!

– Я хочу сам посмотреть на объект!

– Какие проблемы? Идем!

Подошли к территории особняков по оврагу и трещине, которой ранее пользовался Николай. Литинский так же оценил данную позицию, именно там установив свой пост наблюдения. Прапорщики Шестаков и Блошин соответственно контролировали реку и лес с флангов.

Николай пополз к пролому в кирпичной стене, начав внимательно изучать ближайший особняк, используя дистанционное прослушивающее устройство.

Через час спустился в овраг, где его терпеливо ждал капитан Литинский. Разведчик спросил:

– Ну и что?

– Да! Особняк пуст! Вопрос, банда Абделя ушла по собственной инициативе, выполняя условия какого-