Андрею показалось, что сейчас Надя запустит в мать чем-то тяжелым, но она разрыдалась и ушла в другую комнату. Владимир Степанович налил себе виски в фужер. Не дожидаясь окончания разговора, вылил виски в рот и попытался налить себе еще. Наталия Ивановна пресекла его попытку, ему действительно достаточно. Он попытался ей что-то сказать, но та его решительно прервала, не дав ему открыть рот:
— Ты мне рот не затыкай. Я говорю правду. А ты, марш в спальню, и что бы я тебя не видела и не слышала. Это наша дочь и я вижу, как она страдает. А ты Андрей делаешь вид, что не понимаешь. Я стояла за дверью спальни и слушала, как ты над нею издеваешься. Как она после всего этого плакала. Бедная моя девочка. Она так страдает.
Владимир Степанович объявил, что он очень хочет спать и ушел. Андрею этот спектакль надоел. Он пожелал спокойной ночи и пошел к себе. Поклялся, что завтра с утра соберется и уедет. Сначала решил, что уедет окончательно, но потом вспомнил, что надо будет проверить, как поставят памятник. Придется перетерпеть наезды потенциальной тещи. Спаси его Господь от такого испытания. Тут ему пришла мысль, а может, хватит этих поисков. Невинная девушка. Его любит. Если честно, то она просто красавица. Если она займется собой, приоденется, приукрасится, то от нее глаз не отвести. На четыре года младше его. Всю жизнь будет смотреть ему в рот. А что дальше? Как выразился Аркадий Райкин «Первые полгода это мне нравилось. А потом я ей посоветовал „Закрой рот дура, я уже все сказал“». Получится, что она будет игрушкой для секса и больше ничего. Уже сейчас с ней не о чем говорить. Просто нет тем для общих разговоров. А уж Наталия Ивановна возможности скучать ему не даст. Андрей попытался представить себе картину, что Наталия Ивановна приезжает в Доминикану, как теща. Избавь Господи от такого испытания.
Он зашел к себе в спальню и увидел у себя на кровати рыдающую Надю. Но от картины Наталии Ивановны в Доминикане ему стало смешно. Он не выдержал и засмеялся. Сейчас смешно, но потом будет очень грустно. Все-таки он ненормальный, что в такой день в голову лезет такая хрень. Он выпил сегодня много и надо ложиться спать.
— Ну что, Наденька, будем делать? У меня сегодня сложился очень тяжелый день. Я много выпил и хочу отдохнуть спокойно. Пойми раз и навсегда. Мужем и женой мы не будем. Мне в моей жизни еще только твоей мамы не хватает. Завтра с утра я уезжаю в Киев, а через два дня улетаю в командировку. Приеду сюда дней через двадцать, на один день. Я тебя очень прошу, иди в ту квартиру и постели себе на диване. Один день поспишь там. Диван раскладывается. Я не хочу, чтобы твоя мама страдала под моей дверью. Кстати напомни ей, что ордера на квартиры выписаны на меня. Вы получаете проценты, если будете вести себя достойно. Так же и машина. Начнете выступать, то я все эти договора аннулирую. Хоть ты, очень замечательный и славный человечек. Ты обязательно найдешь себе свое счастье. Особенно с такой квартирой и такими деньгами. Поэтому, поменьше трепи языком, чтобы не попасть на проходимцев. Но вот здесь я полностью тебя оберегаю. Вы меня любите и уважаете, а тогда имеете все. Начнете взбухать, то сразу всего лишитесь. Вам есть над чем подумать. Это на семь лет. Потом ты повзрослеешь, все поймешь и если вы не наделаете глупостей, то эти деньги и все остальное перейдет к вам. Ты тогда будешь различать, что любит твой избранник. Тебя или твои деньги. Иди спать. Завтра еще поговорим.
— Андрей, очень тебя прошу. Не прогоняй меня. Я хочу эту ночь провести с тобой. Позволь мне это. Пожалуйста.
Андрей заколебался. После сегодняшнего дня оставаться одному не хотелось. Он отчетливо понимал, что эту ночь он вряд ли заснет. Но он понимал и другое. То, что для него будет приятным времяпровождением, для Надежды выплеснется в целую драму. Она очень надеется, что своей любовью, полной самоотдачей она все-таки добьется своего. Он все равно будет ее и только ее. Она в душе верит, что стерпится — слюбится.
Как это не печально и не смешно, но он каждый день вспоминал Татьяну Ежову. А ведь она «девушка по вызову». Казалось — оглянись вокруг себя. Рядом живет очень много чистых, честных, замечательных девчат, одна из которых сейчас рыдает возле него. Но дни, проведенные с Татьяной наполнены радостью общения, а не механического трахания. С ней можно говорить на любую тему. Он с интересом и удовольствием слушал ее рассуждения о жизни, политике, спорте. Даже в своих рассуждениях о бизнесе она начинала с прописных истин, а выходила совершенно на иные подходы к таким вещам, где по идее была полным профаном. Каждый день, проведенный с ней, открывал в ней новые грани. Во многих вопросах она знала больше и ориентировалась лучше, но вела себя так, что совсем не ущемляла его самолюбия. О чем можно говорить с Надеждой? О тряпках, прическах, выслушивать бесконечные сплетни? Неделю это может быть интересно, ну две. А что потом?
Андрей посмотрел на рыдающую рядом Надю. Он дал ей все для нормальной, обеспеченной жизни. Ей этого мало. Она хочет еще больше. Считает, что смазливая мордашка и то, что она его любит уже достаточно для того, чтобы он принадлежал ей полностью и на всю жизнь. Надо ее вернуть на грешную землю. Лучше ужасный конец, чем ужас без конца. Это философское положение, как нельзя лучше отражало сложившую ситуацию.
— Надя, ты хоть плачь, хоть рыдай, но для нас лучше прекратить эти страдания. Раз и навсегда. Эта сегодняшняя ночь тебе, кроме разочарования, ничего не даст. Ты пойми мое состояние. Я сегодня похоронил отца. Это самый дорогой для меня человек. Не буду тебе объяснять, но вина за то, что он погиб лежит на мне. Это нельзя вот так взять и вычеркнуть из жизни. Это чувство вины
