Ну-ну... а нет никаких эмоций, Петр Николаевич. Почему? А плевал я на твой приказ. А вот вопросы есть. Но только потому, что их задал бы любой толковый офицер на моем месте. А выбиваться из этого образа мне нет смысла. Пока нет.
— Подчинение группы?
— Вне юрисдикции нашего военного агента в городе... — четко сформулировал ответ Врангель. — Увы, в последнее время к нему накопилось множество вопросов. К тому же меня не устраивают существующие институты разведки в нашей структуре. Пока считайте, что подчиняетесь мне лично. Дальше посмотрим.
— Задачи?
— Контрразведывательная деятельность во всех ее смыслах, — заключительную часть фразы Врангель намеренно выделил и с легким намеком продолжил: — Не мне вам объяснять, что надо понимать под этой задачей. Бывшая Османская империя и Константинополь, в частности, входят в зону наших стратегических интересов. А здесь черт знает что творится. К примеру, красные почти в открытую ищут подходы к Кемаль-паше и султану Мехмеду, ведут свою пропагандистскую деятельность и выпускают паршивую газетенку. При этом заигрывают с Британией и Францией. К тому же я склонен думать, что наши союзники ведут даже не двойную, а тройную игру. Со всем этим надо разобраться и как можно скорее навести порядок.
Я довольно сильно озадачился вопросом: а кем же на самом деле был фон Нотбек? Но виду не подал. Потом разберусь. Или не разберусь. Мне все равно.
— Полномочия?
— Самые широчайшие, — отрезал барон. — Главное — наши интересы.
— Группа...
— Уже сформирована. Один из них, штабс- капитан Синицын. Ваш заместитель. При нем еще несколько человек.
— Финансирование? — этот вопрос я хотел задать первым, но благоразумно удержался. А что? Просто обожаю финансирование. И чем оно щедрее, тем я больше его люблю.
Врангель досадливо поморщился:
— С этим пока сложно. После того, как я приму должность, прикажу выделить специальную статью расходов. Хотя и на первое время кое-какие средства найдутся. Мой порученец уже уведомлен. Вопросы связи и другие интересующие вас моменты обсудите тоже с ним. Перед моим отъездом я с вами еще увижусь. Рад был встретиться, Георгий Владимирович.
Врангель встал, крепко пожал мне руку, после чего на пороге возник Розен, своим появлением засвидетельствовав, что аудиенция окончена.
Это все, что ли? А штатная и организационная структуры? А методы и направленность работы? А дипломатическое прикрытие, в случае эксцессов? Не говоря уже о способах эксфильтрации. Нет, я не профи ни разу, но точно знаю, что подобные вещи должны обговариваться гораздо тщательней. Или фон Нотбеку достаточно было только вкратце обрисовать задачу, сказать «фас» и больше ни о чем не беспокоиться? Странно, барон мне показался серьезным человеком, правда несколько самодовольным и порывистым. А вообще, идея неплохая. Вот только организация, как всегда у нас, того, хромает. А исполнение... До исполнения, думаю, не дойдет. Стоп... а если Врангель вот таким незатейливым образом от меня просто отделался? А что, в рамках каких-нибудь подковерных игр вполне возможно. Ладно, пойду, поболтаю с Розеном. О финансировании. Что всяко-разно приятней, чем гадать на кофейной гуще.
Однако, как мне показалось, личный порученец Врангеля знал о назначении еще меньше своего начальника. Он выдал тысячу французских франков, дал контакт для связи и пообещал, что окончательно в курс дела меня введет штабс-капитан Синицын. И всё. Хотя нет, не всё. Еще пообещал, что все необходимые документы мне выдадут в день отъезда Врангеля в Севастополь.
М-да... Удивительная безалаберщина творится, товарищи. Хотя какого хрена я возмущаюсь? Все складывается просто отлично. Но все-таки меня разбирает просто дикое любопытство: а кто же на самом деле фон Нотбек? Ладно, может, когда-нибудь и узнаю. А пока пора встретиться с Синицыным. И вообще, мне спешить некуда, так как в любом случае планировал слегка задержаться в Турции. К тому же тот же штабс может оказаться просто кладезем нужной информации о Константинополе.
Едва, я вышел через черный ход, как меня подобрал Синицын на своем драндулете. По своему обычаю, шугнув досужих прохожих клаксоном, штабс-капитан в обличье таксиста снова виртуозно вписался в запутанный лабиринт узких улочек.
— Георгий Владимирович, — крутя баранку, он умудрялся на полном ходу следить за дорогой, коситься на меня и одновременно болтать, — я искренне рад возможности служить под вашим началом.
— Послужим... — сдержанно буркнул я в ответ. Увы, совершенно незнаком с нюансами субординации среди офицерства этого времени, а лажать по пустякам очень не хочется. Так что лучше отмалчиваться и больше слушать.
— Сейчас заскочим в один ресторанчик, там восхитительно готовят кефаль по-гречески!.. — язык у Синицына не останавливался ни на минуту. — Отужинаем, потом я вас отвезу в пансион к тетушке Афендуле. Лучшего места для постоя не придумаешь. Чисто, уютно, тихо и, главное, в спокойном квартале. Она понтийская гречанка, наш язык знает, а готовит — просто пальчики оближешь...
Штабс-капитан причмокнул губами и тут же, бросив руль, рванул обеими руками рычаг ручного тормоза. «Фиат» резко дернулся, заскрипев всеми сочленениями корпуса, пошел юзом, но все-таки тюкнул радиатором под зад неспешно шествующего по самой середине улицы раскормленного ишака, на котором важно восседал солидный тучный турок в феске и бурке.
Несчастная животина от неожиданности присела, навалила кучу на мостовую, а потом, оглашая улицу истошным ревом, помчалась по улице галопом, словно Усейн Болт по олимпийской дорожке. Чудом удержавшийся в седле всадник, завывая белугой, стал нещадно лупить своего питомца каким-то дрыном, но так и не смог остановить обезумевшего скакуна. М-да... Как говорится, Стамбул город контрастов.
Проводив взглядом скрывшихся за поворотом потерпевших, Синицын смущенно заявил:
— Простите, Георгий Владимирович... Тормоза ни к черту, а жалованье... того-этого... Вот, коплю помаленьку, а народец нынче прижимист...
Я покосился на уже начавших собираться зевак и скомандовал:
— Разберемся. Поехали, да смотрите опять никого не задавите, — а потом, дождавшись пока штабс- капитан заведет свою «Антилопу Гну» и тронется с места, поинтересовался:
— Какой у вас опыт работы в разведке, Алексей Юрьевич?
— Ну... — Синицын заметно стушевался. — Курсы контрразведывательной работы при Генштабе и полгода здесь. — И, скромно потупив глаза, добавил: — А так я авиатор...
— Понятно... — я про себя тяжко вздохнул. — Как я понял, группа находится на нелегальном положении?
— Так точно, господин капитан!
— Следовательно, ни о каких совместных посиделках в местах общественного доступа и речи быть не может. Везите меня сразу в пансион. Там и поужинаем. И забудьте словосочетание «так точно». Навсегда. Меня именовать только по имени-отчеству, — удержаться от порции нравоучений я так и не смог. — Надеюсь, понятно выражаюсь?
— Как прикажете... —
