Вышли ещё потемну, колонна растянулась на полмили, мы ехали в бронированном транспортном средстве – бывшем американском, но мы его передали афганцам. Сейчас на нас вряд ли кто-то нападёт – они никогда не нападают на сильных. Думаю, информация уже утекла и банды из селений давно уже ушли.
На подходе стала заметна активность, появились мотоциклы – первый признак беды. Мотоцикл – лучший друг талиба, на мотоцикле он почти неуязвим, а стоит он – тысячу долларов в хорошем состоянии на той стороне. Мотоциклисты стали сопровождать колонну, у некоторых за спиной были дети.
Когда взошло солнце – колонна остановилась…
Как только я выбрался и осмотрелся, понял, что дело скверно. Не знаю, специально или нет – но почему-то мы встали там, где рынок. И сейчас тут не пятьсот афганцев, в населённом пункте – а как бы не две тысячи, считая тех, кто на рынке торгует. И это может быть проблемой.
Рынок – прямо с земли, с каких-то подстилок продают все, что только можно, товары с разграбленных караванов, слитый в канистры бензин, всякое тряпьё китайское, тут же живые овцы и козы гадят под ноги, тут же местные пацаны так и крутятся вокруг, норовят стащить, что плохо лежит. Стащить могут всё что угодно – от перчаток и очков до личного оружия. Местные не считают, что украсть у неверного это плохо, нельзя воровать только у своих. И они прекрасно знают правила открытия огня – были случаи, когда на виду у часового подходили и начинали срезать на внешнем периметре колючую проволоку чтобы сдать на металлолом.
Но мне было не до мелких воришек – мне надо было совсем другое…
Ага, а вон и генерал. Приехал в Хаммере…
Генерал был приметным – высокий, с седой бородой, распоряжался много. Значит, именно он тут делами и разруливает.
Ну-ну…
Я был одет как одеваются местные советники и спецназовцы – джинсы вместо форменной одежды, рубашка, поверх неё – местный тёплый жилет и накидка. На ногах трекинговые ботинки. Было достаточно холодно по афганским меркам – но не минус. Что-то около нуля.
Я достал из машины свати – местный головной убор, причём такой формы, какую делают только в долине Сват в Пакистане и надел её. Кому надо – тот увидел, а остальным и не надо. Теперь надо оторваться незаметно – для чего я ещё и фотоаппарат из машины взял. Журналистов здесь не трогают, могут только похитить.
Рынок…
Иду мимо рядов, стараюсь быть, как все. Все вроде и торгуют – но в то же время базар застыл в напряжённом ожидании. Следят за колонной. Над головой где-то стрекочет вертолёт – это плохо…
Сразу за рынком – начинаются дома. Все они отгорожены дувалами – высокими заборами. Забор в Афганистане почти всегда выше дома, сначала строят забор, и только потом – дом.
Мимо меня проехал, треща мотором мотоцикл – я даже не оглянулся
Вот и нужный дом – на воротах метка. Хозяев задержали, он пустой – и он удобный.
Из-под жилета я достал Зиг-Зауэр. Заглянул во двор. Глиняный, чисто выметенный пол, провода от сарая – там явно генератор.
Тишина.
Я закрыл дверь и заложил её засовом. Затем осмотрелся, нашёл лестницу и поднял её чтобы приставить к крыше – здесь все крыши плоские и когда тепло, люди спят на крышах.
Почувствовал чей-то взгляд, резко обернулся. Пацан смотрел на меня. Он был в сарае, у него в руках была небольшая канистра. Бензин явно сливал.
– Аллаху акбар, – сказал я
– Мухаммед расуль Аллах, – немедленно ответил парень
Я прижал палец к губам – и он понимающе закивал
Не выдаст…
Приставив лестницу, я поднялся на крышу. Тут меня уже ждал брезент, в свёрнутом в скат брезенте ждал автомат. Обычный АК – но на нем был глушитель и оптический прицел, а сам ствол был немного длиннее. Что-то похожее на Табук.
Свернув в скаток брезент – я положил его под цевьё. Лёг и прицелился.
В голове мелькнуло – этот п…ц ничем добрым не кончится. Тем более, что Стэну выгодно теперь убрать и меня – а он тут хозяин, что хочет, то и сделает. Ещё круче будет, если я попадусь с поличным – офицер связи Белого дома выполняет роль наёмного убийцы. Но и отказываться было уже поздно… черт, поздно.
Генерал мелькнул в прицеле… видно было не очень хорошо. Но я стабилизировал оружие, прицелился и нажал на спуск…
* * *Оружие я оставил на крыше. Пистолета хватит.
Спустился вниз, отбросил лестницу, пересёк дворик, выглянул – и сердце пропустило очередной удар. Совсем рядом стоял зелёный пикап полиции с пулемётом, несколько афганцев с оружием смотрели на меня. Один закричал.
Дураков нет…
Я закрыл дверь до того, как пулемётная очередь ударила по ней. Вляпался!
Надо на крышу… оттуда спрыгнуть…. Но куда?
– Пригда! Пригда![25]
Пацан с канистрой – махал мне из дома.
Делать мне было нечего – я побежал за пацаном.
Дверь выломали, когда я нырнул в дом.
Афганские дома строят с центральным коридором, с одной стороны женская половина, с другой – мужская. Пацан заскочил на мужскую, я последовал за ним.
Куда?
Пацан явно знал дом – он откинул лежащие у стены одеяла, там был люк в половину человеческого роста.
Сюда!
Я пролез через люк вслед за пацаном – и мы оказались на другой улице, тихой.
Бежать…
Пацан побежал по улице – и я рванул следом, не думая куда ведёт эта дорога.
Пацан явно был местный – он уверенно бежал в лабиринте, уводя меня от базара и от смерти. Стреляли уже не так близко.
Дома внезапно кончились – и мы с разбега вломились в старый, высохший камыш, который тем не менее давал укрытие.
– Пригда!
– На, на…
Я показал, что дальше не пойду.
Сердце колотилось в глотке
Раздался знакомый треск, я поднял оружие – но это был тот самый сержант. Он же проехал мимо меня на улице. Он был в местной одежде и на мотоцикле; увидев пацана, он выхватил пистолет.
– Нет!
Я достал из кармана деньги, какие были – они были в скатке, мятые и бросил пацану.
– Рахмат, броу.
Забрался на мотоцикл – и сержант рванул с места.
* * *Командующего 204-й дивизией АНА похоронили, как и подобает хоронить мусульманина – ещё до заката солнца. Потом его наградили высшей военной наградой Афганистана – за личное мужество.
Продолжение. 30 октября 202*** года
Вашингтон, округ Колумбия
«Гувер-билдинг», главное здание ФБР.
– В Париже вы были по делам?
– Нет. По отдыху. По делам в Париж летают сейчас. После того, как он стал филиалом Каира, Пешавара и Мумбаи одновременно.
– Кстати про Каир. Ваше пребывание в Каире совпадает с произошедшим там военным переворотом. Это случайность?
– Отнюдь. Это то немногое, что мне удалось сделать в жизни. Что у меня получилось.
– Что именно?
– Предотвратить гражданскую войну. И поверьте, что бы ни было потом – девяносто миллионов людей, спасённых от участи сирийцев – по-моему, достаточно для того, чтобы на смертном одре ни о чем не сожалеть.
26 мая 2013 года. Каир, Египет
Гражданского билета
