Фиан вытаращил глаза и воскликнул:

– Вторая Римская империя! А сектор Дзета находится совсем рядом с сектором Бета.

– Именно, – кивнула я. – В то время сектор Бета был независимым и враждебно настроенным. Он до сих пор… отличается… от других секторов. Клановая система, классовая система, отсутствие запрета на наготу. Неудивительно, что Лолия и Лолмак не вписываются в коллектив.

Мы с Фианом инстинктивно бросили взгляд на упомянутых бетанцев и по молчаливому согласию сменили тему. Я ответила на вопрос Фиана и теперь снова могла расслабиться, но не слишком. Этот экзамен я выдержала, но знаю, что будут всё новые и новые проверки. И нельзя позволить себе провалить ни одну из них.

Тут в столовую вошла Далмора с гитарой в руках. Она объяснила, что этот инструмент придумали очень давно, еще в допортальные времена. Естественный закон Вселенной гласил, что во все времена на археологические раскопки кто-нибудь обязательно привозит гитару. И песни исполняют всегда одни и те же. В школьном историческом клубе у нас было двое гитаристов, хотя не могу не признать, что Далмора играла лучше, чем они.

Мы слушали, как она поет песню о двух парнях и одной девушке. В мой первый год в Следующем шаге эту песню распевали все. В куплете говорилось, что парни предлагали девушке встречаться, а она никак не могла определиться и выбрать одного, а в припеве пела, что мама не позволит ей заключить тройной союз, поэтому девушка должна сделать выбор. В последнем куплете парни решили забыть о возлюбленной и встречаться друг с другом. Далмора слегка запуталась в строчках в конце, но все равно очень хорошо сыграла и спела.

– Я родом с Геркулеса, – сказал Фиан, когда все снова утихомирились. – Только не надо мне говорить, что я не так силен, как он, об этом сказало уже полкурса.

Я хихикнула и смерила его взглядом. Фиана, конечно, не назовешь качком, но…

– Видала и хуже.

Он выглядел до смешного польщенным моим комментарием.

– Мои родители – специалисты по прогнозированию солнечных бурь. А старшая сестра изучает многочастичные волновые расширения.

– Что такое солнечные бури, я еще понимаю. Но «многочастичные волновые расширения» мне совсем ни о чем не говорят. Что это такое?

Фиан улыбнулся:

– Без понятия. Сектор Дельта уделяет большое внимание науке, совсем как Бета – плотской любви, но меня почему-то она не привлекает.

Я рассмеялась.

– Я имел в виду, что меня не привлекает наука, а не плотская любовь. Секс – это… – Фиан покачал головой. – Что-то я совсем увяз, да?

Я кивнула.

– В общем, я не могу понять, чем так интересна наука, а мои родные не разделяют моего увлечения историей. Так здорово находиться здесь с людьми, с которыми можно действительно поговорить об истории и которые не уснут во время разговора.

– Понимаю, – кивнула я. – Я всегда до одури грузила своих друзей, и они часто запрещали мне читать им лекции, но когда я узнаю о прошлом что-то интересное, то просто хочу с кем-нибудь поделиться своей радостью.

– Полагаю, на военной базе история вовсе не самая популярная тема для обсуждения.

В голове опять зазвенели тревожные колокольчики. Я снова потеряла бдительность, ответив своими словами, а ведь должна помнить, что я ДРВ.

– Это точно, – согласилась я.

– Твои родители на задании? – спросил Фиан.

– На неопланете.

– На неопланете! – Он явно впечатлился. – А где именно?

– Засекречено.

Мысленно я сделала себе пометку, что такой ответ может пригодиться, если попадется сложный вопрос.

– Извини.

– Да нет, ничего страшного. Даже если бы информация не была засекречена, у планеты все равно пока есть только номер. Чтобы обрести название, она должна пройти этап неопланеты.

– И сколько еще времени твои родители там проведут?

Я пожала плечами:

– Может быть, год. А может, прилетят уже завтра, если там обнаружится что-то очень опасное.

– Жуть, – поморщился Фиан. – У тебя есть братья или сестры?

– Брат, – сказала я. – На год старше меня. – Я придумала для ДРВ вполне типичную биографию военной. В их семьях считается нормальным рожать двух или трех детей с минимальной разницей в возрасте. – Он тренируется в… – И тут я кое-что вспомнила. – Вот ведь хаос!

– Что случилось?

– Мне нужно было кое-кому позвонить, а уже слишком поздно.

Фиан посмотрел на часы:

– Сейчас всего семь вечера.

– Разница во времени, – пояснила я и вручила ему свой стакан с газировкой. – Скоро вернусь.

Я помчалась в свою комнату. Европейское время на пять часов опережало наше. Там уже перевалило за полночь. Я не осмелюсь позвонить Кэндис так поздно, но набрать номер Иссетт вполне могу. После вчерашнего у меня появилось кое-что интересное, о чем можно легко поболтать.

Неудивительно, что Иссетт не торопилась отвечать на мой звонок. Наконец экран зажегся, и я увидела подругу. Она с усталым и укоризненным видом сидела на кровати в пижаме.

– Я знала, кто это, даже еще не успев включить экран. Если кто-то звонит в полночь, это точно Джарра!

– Вини часовые пояса, – усмехнулась я. – Мне нужно с тобой поговорить.

– Как ты там? Нормалы еще ничего не поняли?

Я покачала головой:

– Пока нет. Никогда не догадаешься, что вчера случилось! Мы только начали раскопки, когда…

Иссетт заткнула уши:

– Никаких уроков истории! Только не в полночь! Плохая Джарра!

– Послушай! Там упал небоскреб, и под обломками оказались десять человек. – Я пересказала ей все, что случилось и как я вела себя в роли разметчика.

Иссетт только восхищенно глазела:

– Как ты смогла? Я бы остолбенела от ужаса.

– Джарра-ребенок-военных не столбенеет от ужаса, – неожиданно произнес мужской голос.

На экране появился Кеон. Вот так запросто сел на кровать рядом с Иссетт. Кеон был в пижаме, а его короткие черные волосы казались еще более взъерошенными, чем обычно. Он… Они с Иссетт, должно быть… Я смотрела на них в полном ступоре.

– Я рассказала Кеону, – призналась Иссетт. – Беспокоилась о тебе и… Надеюсь, ты не злишься?

Злюсь? Нет. Я слишком поражена, чтобы злиться. Иссетт и Кеон? Когда это началось? Как далеко зашло? Неужели они намеренно поселились в одном общежитии? Интересно, они уже объявили себя парой или как? Если они проводят вместе ночи, то Иссетт, наверное, захотела подписать контракт, но, с другой стороны, слова «Кеон» и «контракт» как-то не слишком увязывались в одно предложение. Или вы милые порядочные мальчик и девочка, или нет. Иссетт была милой и порядочной, а вот Кеон – нет.

Я взяла себя в руки:

– Не злюсь. Ты же никому не скажешь, правда, Кеон?

Он покачал головой и привычно лениво мне улыбнулся:

– Конечно нет. Слишком много усилий.

– В общем, у меня все хорошо. Хотела рассказать о спасательной операции, но лучше пожелаю тебе… вам обоим… спокойной ночи.

Я поспешно завершила разговор и невидящим взглядом уставилась на стену своей комнаты. Поверить не могу! Знаю, много кто слетает с катушек после окончания Следующего шага, упиваясь каждым глотком свободы, но… я всегда считала Иссетт благоразумной.

Глава 10

Когда я наконец вернулась в столовую, Фиан по-прежнему