Удача была на моей стороне. В нашей группе обнаружилась знаменитость, и бетанцы не собирались долго обходить ее вниманием. Парень подошел первым и дал мне достаточный повод на дух его не переносить. Сначала он смотрел на Далмору, вызывающе исследуя ее тело и задерживая взгляд на наиболее интимных его частях, словно она могла их ему предложить. Я ненавидела Далмору, но обнаружила, что негодую от такого нахального оценивания. Даже она, со своими лощеными манерами, казалась весьма встревоженной.

Она явно смутилась, и в группе повисла неловкая тишина. Бетанец не обратил на это внимания. Он закончил наслаждаться рассматриванием Далморы и перешел к следующей строчке сегодняшнего меню. Ко мне.

– Джарра…

Я практически чувствовала, как ползет по мне его взгляд.

Мне это не понравилось. ДРВ тоже. Я пыталась не реагировать, так как у меня возникла теория, что бетанец получит большее удовольствие от рассматривания моего тела, если я продемонстрирую свое негодование.

– Я не помню твоего имени, – сказала, стараясь, чтобы это прозвучало скучающе.

– Лолмак, – отозвался бетанец.

Он больше не смотрел на Далмору, и та смогла взять себя в руки:

– У нас есть Лолия и Лолмак из Беты. Очень похожие имена.

– Это приставка клановой ячейки, – объяснил Лолмак. – Лолия – моя сводная кузина от первого тройного брака моего отца.

– Ах да, бетанские традиции, – Далмора все еще казалась слегка выбитой из колеи.

Тем временем к нам подкралась Лолия. Она обменялась с Лолмаком взглядом, а затем подвергла мальчиков из Дельты такому же пристальному осмотру, какого только что удостоились мы с Далморой.

– Милые задницы, – выдала Лолия.

В пределах слышимости прозвучал коллективный вздох всех не-бетанцев, включая меня. Ого! Лолия сказала «задницы»! Я знаю, что были времена в доистории, когда это слово было допустимо в вежливой беседе, и знаю, что оно используется на некоторых откровенных бетанских каналах, но никогда не слышала, чтобы это кто-нибудь произнес публично. Все говорят «ноги», и можно догадаться, какая часть имеется в виду, по тому, каким тоном это сказано.

Откуда ни возьмись появился преподаватель. Я отнесла было его к той категории учителей, которые выполняют лишь необходимый минимум работы, но теперь поняла, что была неправа. Он сидел в стороне, позволяя Далморе командовать, чтобы спокойно нас изучить. Плейдон заговорил твердым властным голосом:

– Должен напомнить студентам из Бета-сектора, что это курс университета Асгарда, в котором действует моральный кодекс сектора Гамма. Вы согласились соблюдать этот кодекс, когда вас зачислили на курс.

Лолия смотрела на него широко раскрытыми глазами с выражением преувеличенного удивления:

– Я лишь сказала «задница».

Преподаватель чуть улыбнулся ей:

– Только что я сделал вам официальное напоминание. Сейчас я выношу вам первое предупреждение. Согласно гаммитскому моральному кодексу, это слово неприемлемо.

– Я понятия не имела, – отозвалась Лолия. – На самом деле это слово не такое уж плохое. Вот если бы я сказала…

– Вы можете привести мне целый список нецензурных слов, если вам так хочется, – прервал ее Плейдон, – но за каждое из них получите предупреждение. Вы рискуете вылететь с курса меньше чем за пять минут, без возврата оплаты. – Он сделал паузу и огляделся. – Воспользуюсь случаем и напомню, что здесь присутствуют студенты из пяти секторов, с двадцати различных планет. Всем известно, что Бета – самый либеральный сектор, в то время как Дельта и Эпсилон – самые консервативные, но не слишком полагайтесь на секторальные стереотипы. Планетарные и индивидуальные стандарты изменяются в пределах секторов, а гаммитский моральный кодекс требует, чтобы вы относились к другим студентам с уважением и соблюдением их личных границ.

Плейдон отошел и снова уселся в своем углу. Бетанцы посмотрели друг на друга и рассмеялись.

– Ну и ханжа! – прошептала Лолия.

Несмотря на все усилия Далморы, после этого беседа потекла немного вяло. Все вздохнули с облегчением, когда Плейдон вновь поднялся.

– Думаю, настало время обеда. – Он нашел меня взглядом. – Джарра, уверен, ты не станешь возражать, если время от времени я буду обращаться к тебе за помощью с просьбой использовать твои военные навыки. Ты могла бы показать курсу, как пользоваться буфетами?

– Есть, сэр.

Я чуть не отсалютовала. Нет, серьезно, я не специально. Я изучила так много информационных программ, и Джарра-ребенок-военных была настолько реальна в моей голове, что «есть, сэр» и салют вырвались чисто автоматически. Ученики военных училищ – кадеты, и они отдают честь своим офицерам-преподавателям.

Остальные казались убежденными, даже впечатленными, после того как я двинулась к буфетам и начала объяснять. Я-военная подошла к этому ответственно, но я-реальная металась в панике, спрятавшись где-то на задворках сознания. Я бывала в точно таких же куполах в экспедициях школьного исторического клуба и знакома с буфетами, но в словах Плейдона явно слышалось предостережение. Я при всех заявила, что из военных. Лгуньей он назвать меня не мог, но собирался заставить меня доказывать свои навыки. Я умела пользоваться раздатчиками пищи, я умела много всего, но для провала достаточно одной-единственной ошибки. Стоит раз показать, что я не из военных, все начнут спрашивать, кто же я на самом деле. А я хотела, чтобы они не знали. Пока нет. Я хотела их полного принятия, хотела доказать, что ничуть не хуже их самих.

Раздобыв обед, я оставила более привередливых студентов жаловаться на восстанавливаемую пищу, села за стол и начала есть.

– Прошу прощения, – произнес кто-то.

Я подняла глаза и узнала мальчика из Дельты. Фиан. Хотя большинство имен затерялись в моей памяти, его я вспомнила, потому что он казался сведущим в истории и…

Ладно-ладно, признаю, это неправда. Я смогла запомнить имя Фиана, потому что у него были длинные светлые волосы и красивые ноги, совсем как у Аррака Сан-Домекса.

– Я очень вежливо спрашиваю, можно ли сесть рядом с тобой, – произнес Фиан. – Если скажешь «нет», я тихо уйду. Нет абсолютно никакой необходимости применять насилие.

Пришлось усмехнуться.

– Конечно.

Он поставил свой поднос на стол и сел.

– Я надеялся, что ты защитишь меня от Лолии.

И не только он. За тридцать секунд оставшиеся шесть мест были заняты другими парнями. Некоторое время стояла тишина, пока все ели или просто тыкали вилкой в еду в надежде, что от этого она станет лучше на вкус.

– Что здесь забыли эти бетанцы? – проворчал один из гаммитов. – С каких пор у Бета-сектора возник интерес к истории?

Я покончила с неаппетитным основным блюдом и принялась за пирог. Я сказала остальным, что он переживает процесс восстановления лучше большинства продуктов, и все мудро последовали моему примеру.

– Если повезет, скоро они нас покинут, – сказала я. – Сомневаюсь, что они имеют хоть малейшее представление о том, на что будет походить жизнь на допортальных раскопках. Жду не дождусь, чтобы увидеть, как они завопят, когда мы выйдем наружу.

Пара студентов за столом явно взволновались.

– Все так плохо? – спросил один из гаммитских мальчиков. – Прошлым летом я был