— Да, — наемница поменялась с Ур-рой местами и села на кровать Орума.

— А с вами всё в порядке?

— Ну как тебе сказать, Елена такого учудила… — начал воодушевленно рассказывать Ал.

— Всё в порядке, — резко перебила девушка наемника, — этот балабол сейчас опять шутки начнет дурацкие выдумывать.

— А Кира, Шрам, Дина?

— Кира и Шрам уехали из города два дня назад, — Елена опустила взгляд на пол.

— А Дина?

— Драконы… — горестно прошептала девушка, — мы могли бы тебя сейчас тоже оплакивать, если б не покорёженная кабина, в которой тебя зажало.

— Твою мать! — ругнулся гном, швыряя подушку в дальний конец комнаты. — Лучше б…

— Не лучше, — перебила его Елена, — для нас — не лучше.

В дверь уверенно постучали.

— Что? — зло крикнул Орум.

Его сейчас просто раздирало изнутри от несправедливости этого мира. Какой же бог или божество позволило старому калеке выжить, а молодой девушке умереть? Изначальная? Сталь? Верования монахов? Как ему теперь жить с этим?

Дверь резко распахнулась, на пороге стоял Калеб. Он был сосредоточен как никогда, в правой руке держал один из своих ножей. С лезвия капала алая кровь.

— Через пару минут здесь будет вся городская стража Аваласа. Им нужны близнецы. Надо уезжать из города. За Орумом приглядят и вылечат, я договорился. В машину. Немедленно! — выкрикнул последнее слово некромант и выбежал из комнаты, оставив дверь открытой.

— Вот как всегда! Всё не как у людей, — расстроенно констатировал Ал.

— Ну что, друзья, пора прощаться… — грустно сказал Орум.

— Ага, щаз! Еще свидимся, старый лысый коротышка, с тебя три темных, — хитро сказал Ал и, подмигнув на прощание, вышел из комнаты. Ур-ра еле заметно кивнула головой, еще раз улыбнулась и выбежала вслед за магом.

— Как всегда, невыносим, — добродушно пробурчал Орум.

— Прощай, Ори, — Елена крепко сжала руку гнома, смотря на него глазами, полными слез.

— Удачного вам пути.

Эпилог

Ночи бывают разные. Одни хорошие, теплые, наполненные спокойствием и безмятежностью. Другие загадочные — с полной луной, таинственными силуэтами и странными звуками. Нынешняя ночь нагоняла тревогу и была зловещей. Она всем своим естеством говорила: «Хочешь жить — не выходи из дома».

Луны на небосводе не было. Лишь миллиарды звезд, которые светили ярче обычного. Зрелище завораживающее, но вот света они особого не давали, поэтому темень вокруг непроглядная. Даже снег, который обычно осветлял свое окружение, был темным. Природная магия, не иначе. Еще и мороз вдарил такой, что просто так не прогуляешься за дровами в сарай, можно по дороге получить обморожение. А повышенная влажность в купе с сильным ветром создавали непередаваемое ощущение лютого холода. Но Борову на всё это было, по большому сету, наплевать с высокой колокольни.

Он подкинул еще парочку увесистых дровишек в костер, чтоб вода в котле, стоявшем на триноге, поскорее вскипела.

Сколько гигант себя помнил, ему никогда не были страшны холода. Даже в самые лютые и суровые зимы он всегда ходил в своей неизменной форме: майке и широких бледно-желтых штанах. Босые ноги так же были неизменным атрибутом. Хотя нет, маленькая поправочка все же есть. Штаны зимой он подкатывал до колен. Просто если этого не делать, то от снега штанины сначала намокнут, а потом задубеют, так, что их даже камнем не разобьешь. Это приносило дикий дискомфорт и сильно бесило Борова. Поэтому легче просто закатить их до колен и наслаждаться, как снег с морозом пощипывают кожу.

Вода в котле забулькала, пар поднялся, а значит, пора закинуть травы. Боров достал из кармана скляночку, аккуратно, зубами, откупорил крышку и вдохнул аромат, исходивший от содержимого. Продолговатая бутылочка была наполовину наполнена чем-то серым, напоминающим обычный песок, но вот запах исходил неимоверный. Легкие нотки мяты, были смешаны с чем-то острым и резким.

Боров высыпал три щепотки в воду, закупорил скляночку пробкой и положил назад в карман. Теперь требовалось выждать пару минут, пока вода не окрасится в фиолетовый цвет. Когда это произошло, гигант зачерпнул своей лапищей, из ближайшего сугроба, охапку свежевыпавшего снега и кинул его в котел. Фиолетовая жидкость от этого зашипела и начала потрескивать. Теперь следовало накрыть котел крышкой и выждать еще пару минут. Боров привык настаивать отвар таким образом минуты три, чтоб привкус был слаще.

Гигант выпрямился, смачно потянулся вверх и окинул взглядом свое окружение. Перед ним стояла одноэтажная неказистая хибара. У стены аккуратно сложены дрова, заготовленные на зиму, а над ними рыболовецкая сеть. Эта хата была самой крайней в деревне, за ней расположилась хиленькая пристань, которая раскинулась на Реке Народов. Что характерно, даже в такие лютые морозы река никогда не замерзала. Поэтому рыбаки смело выходили на промысел даже зимой. Но у этой пристани лодок не было, все они были сожжены еще утром.

Три минуты прошли, Боров, не боясь обжечься, аккуратно снял котел с огня, поставил его на заранее заготовленный табурет и открыл крышку. Вдохнув исходивший от воды аромат, гигант удовлетворенно улыбнулся. Он бережно, чтоб не проронить не единой капли, черпаком наполнил свою привычную жестяную кружку. Сделал первый глоток. По телу сразу же разбежалась волна тепла, пятки приятно закололо.

Со стороны остальных хат к Борову подбежал молодой мужчина, закутанный в темно-зеленый тулуп с меховым воротником. Его всего прям колотило от холода, даже в такой одежке. Увидев босого гиганта, в подкатанных штанах и серой майке, подошедший мужчина сильно удивился. Да что там удивился, обалдел от такого зрелища. Он даже забыл, что хотел сказать.

— Чаю хочешь? — спросил Боров, сделав еще один глоток из своей кружки.

— Боров, меня прислали к вам доложить, что…

— Погоди. Я вижу, ты замерз, выпей чаю, согрейся, а потом доложишь, — дружелюбно промолвил гигант, но с его голосом это прозвучало как самая страшная угроза на свете.

Спорить мужчина не стал, зачем ему так рисковать? Трясущимися руками он достал из вещмешка, который удобно висел на его спине, жестяную кружку и протянул Борову. Тот зачерпнул из котла фиолетовой жидкости и наполнил подставленную посуду.

— А это нормально, что у чая такой цвет? — осторожно спросил