Только к ночи почти пленникам Ади разрешили уехать домой. Тогда напряжение в Бергхофе спало, и люди вышли из своих комнат и признали, что они слышали то, что не смог разобрать их слух, но они могли делать вид. Ужин подали поздно, редкое событие. Это было похоже на празднование дня рождения. Все считали, что победа была одержана. Что жалкий мелочный адвокат никогда не осмелится заставить свою страну воевать с фюрером. Или осмелится? Ланни мог ощутить беспокойство под несдержанностью. Как могла эта история попасть на страницы газет внешнего мира? Переехав границу, адвокат мог сказать всё, что ему захочется. И что скажут Англия и Франция? Что сделает Муссолини? Объявит ли мобилизацию Чехословакия? А Польша? Военные проявили тенденцию не выпячиваться и говорить тихо.
Это были трудные дни для Фатерланда, и Ланни не был удивлен, когда заместитель фюрер сказал ему, что хотел бы попробовать другой сеанс с мадам в тот же вечер. Был ли это сам фюрер, который хотел попробовать? В обязанности Ланни не входило шпионить, и он этого не делал. Но на следующее утро с интересом заслушал отчёт, что дух Пауля фон Бенекендорфа унд фон Гинденбурга говорил с Гессом и сообщил, что полностью удовлетворен тем, что делает фюрер. Конечно, в его последние дни на земле это не соответствовало мыслям старого джентльмена. Он имел обыкновение называть Ади Шикльгрубера "Богемским капралом", что выражало презрение и не соответствовало фактам. Ади был австрийцем и никогда не получал столь высокого чина, как капрал. Но теперь, когда великий фельдмаршал отдохнул и помолодел, и его интеллектуальные силы были восстановлены, то он понял, что немецкий Volk был в самых лучших руках. Все это заместитель фюрера сообщил с совершенно каменным лицом, и американский гость услышал его с таким же видом. Но внутренне ему было интересно, не прошли ли они оба через зеркало с Алисой.
Гесс сообщил, что фюрер был вынужден немедленно уехать в Берлин. Не соблаговолит герр Бэдд приехать и привезти мадам, оба они будут гостями фюрера? Ланни начал искать оправдание, потому что был должен направить отчет в Вашингтон, и не мог это сделать из Берлина. По его словам, совершенно правдивым, мадам не была счастлива в чужом окружении. Суровый климат в Альпах держал ее в закрытом помещении, и она тосковала по солнцу и цветам Ривьеры. А у Ланни были дела с картинами. Ему необходимо побыть дома и оставить там мадам, затем быть в Париже и, возможно, в Лондоне. — "Через пару недель я присоединюсь к вам в Берлине, и мы проведём эти эксперименты с Прёфеником, если вам интересно". Гесс ответил: "O.K."
В тот же день эти двое гостей, плюс Текумсе и духи, были тепло укутаны, отвезены в Мюнхен и посажены на Ночной экспресс в Милан. Шел снег, но это не имело значения для больших электровозов. Снегоочистители шли впереди. Пассажиры, почта и тяжелые грузы были доставлены вверх на альпийские перевалы и через прекрасные туннели, и вниз по длинному извилистому ущелью, известному как Der Brenner, или Il Brennero, в зависимости, с какой стороны ехать. Немцы спрашивали, знаете ли вы землю, где растут лимоны и вздыхали, чтобы их взяли туда. Итальянцы, с другой стороны, выражали свой страх перед вторгшимися варварами, которые пришли из снега и льда на севере. Эти варвары теперь захватили фашистское политическое кредо, но даже в этом случае, ни один латинец никогда не любил их.
XВ Бьенвеню было все в порядке. Марселина находилась в hospice de la maternité в Каннах, где восемь лет назад родилась Френсис Барнс Бэдд. У Марселины родился мальчик, и она была горда и счастлива. Что касается Витторио, то его разрывали разные эмоции. Всё шло хорошо. Он не только стал отцом, но и выиграл несколько тысяч франков по своей новой системе игры, а газеты сообщали о победах его армий, которые продвигались на юг с севера, угрожая добраться до моря и отрезать Валенсию от Барселоны. Эта ужасная испанская война продолжалась уже больше полутора лет, а Ланни все ещё надеялся, что их раздавят и зароют в кровавую красную пыль гор Арагона. Он считал петушиную гордость своего зятя невыносимой. Но должен был улыбаться так же, как и в Бергхофе.
Он мог излить свою душу только через пишущую машинку на листы бумаги. Причём этих листов не должно быть слишком много. Он должен помнить, что у человека в Белом доме было, по крайней мере, сто три секретных агента и тысячи других людей, которые каждый день пытаются добиться его внимания. Но, конечно, среди них всех было не много тех, кто слушал за дверью, как фюрер нацистов стращал и запугивал канцлера австрийцев. Ланни пытался придерживаться фактов. И одним из этих фактов была рельефная карта, показывающая земли, населённые немцами, которые Ади собирался забрать в свой Третий рейх. Сначала он откусит Австрию. Вторыми станут Судеты, а третьим польский коридор. Тем временем Испания становится фашистским государством и будущим аэродромом и подводной гаванью для нового Магомета. "Будьте к этому готовы", — написал "Агент президента 103".
Он рассказал своей матери, какую сумму он получил от Гитлера, около сорока тысяч долларов, но посоветовал ей не говорить об этом Марселине, а сообщать ей только о маленьких поступлениях. Ребенку, так Ланни все еще думал о ней, хотя ей было уже двадцать, действительно не нужно было тринадцать тысяч единовременно. Витторио забрал бы всё себе и проиграл до цента все деньги за одну ночь. Лучше пусть они думают, что они бедны, и получают свою долю частями. До тех пор, пока Марселина могла жить в Бьенвеню, ей ничего не грозит. Ланни добавил с улыбкой: "Твоя доля будет у
