Его горное убежище обслуживалось большим штатом, частью постоянным, а частью прибывающим на автотранспорте или самолетом, когда усталость фюрера от служебных обязанностей и других государственных дел заставляло его бежать из города. Ланни отметил, что все эти люди без исключения были молоды, и он понял это как часть психологии реформатора мира. Старики и люди среднего возраста были неправильно воспитаны, они были капризны и желали действовать по-своему. В течение почти двух десятилетий Ади обучал молодежь не желать действовать по-своему, а действовать по его указаниям, и таких людей он любил иметь при себе. Его военные адъютанты были полковник, капитан 3 ранга и два капитана. Первой паре было под сорок, а второй под тридцать пять. Были три офицера обеспечения и два личных денщика, один лейтенант, а другой сержант. Ланни был уверен, что все они были моложе тридцати, и большинство из них моложе двадцати пяти лет. Все они выглядели настоящими арийцами, то же самое относилось к секретаршам и женскому обслуживающему персоналу, их гость насчитал восемь или десять.
Личный врач фюрера, тоже молодой, проявил интерес к гостю из-за рубежа. Возможно, ему поручили сделать это. Во всяком случае, он взял Ланни на попечение и показал ему художественные сокровища, которые находились в шале, и рассказал ему то, что знал о них, и с интересом выслушал замечания Ланни. Позже молодой архитектор, который вёл новое строительство по заказам фюрера, пригласил гостя осмотреть работу, которая была проделана в поместье в период после его предыдущего визита. Рядом с двумя крыльями была главная терраса, и шло строительство летнего дома над ней, гараж, встроенный в гору, казармы для охранников СС, место жительства для персонала, а также роскошный новый гостевой дом для важных официальных лиц. Все было гармонировало с пейзажем, имея фоном одетые елями горы и вид на заснеженные австрийские Альпы, в том числе и на долину с прекрасным небольшим городом Зальцбург.
Великолепное сочетание природы и искусства. Феерическая мечта пасынка, которым пренебрегали и которому во всём отказывали. Юноши, который хотел быть художником, но никогда не имел возможности получить какое-то образование, кроме как в искусстве убийства своих собратьев. Он знал крайнюю бедность, безработицу и жизнь отщепенца в приюте для бездомных. В окопах он был вынужден жить и в дождь, и в грязь, на морозе, а летом в пыли и жаре, его кусали вши, по нему стреляли снарядами и пулями, он страдал от ран и ужаса. Все это год за годом, а в конце поражение и унижения.
Таким было образование Ади Шикльгрубера. И вряд ли следовало удивляться, что он стал невротиком и должен был принимать наркотики, чтобы заставить себя спать, и испытывал настроения экзальтации и последующей суицидальной депрессии. Не удивительно, что он тосковал и испытывал раздражение, потому что не мог противостоять мыслям, которые преследовали его в покое. На его совести десять тысяч убийств. Убийства своих лучших друзей, людей, которые были его товарищами на поле боя и в лагерях, женщин, которые дарили ему любовь, или пытались это сделать. Он верил в духов, но боялся звать их, потому что могут явиться неправильные. Он верил в Бога, но должен был превратить его в Бога войны, потому что сам Ади никогда не мог спастись от угрозы войны. Он не мог есть пищу без тщательно продуманных мер предосторожности против отравления. Он не мог ездить по улицам любимых городов, не думая, что в любой момент бомба может упасть на его голову. Он не мог гулять по своим любимым лесам без охраны, не оглядываясь, чтобы убедиться, что рядом это его охрана, а не снайперы его врагов!
VIIНаконец, фюрер завершил свой рабочий день и вышел получить свою дневную дозу свежего воздуха и физических упражнений. "Моцион", Ланни слышал, как это называл его двоюродный дед Эли Бэдд в Коннектикуте. И теперь он использовал это слово, и объяснил его значение, что развлекло его хозяина. Рядом совершали свой моцион стая из трёх красивых овчарок. Они не обращали никакого внимания на Ланни, потому что они были собаками одного хозяина. Тем, что фюрер требует от всех существ рядом с ним. Они стаей носились по всей территории, и Ланни догадался, что произойдет с нежданным гостем на этой территории. Тут же находился человек, отдающий команды собакам, а чуть дальше позади шли два эсэсовца из отряда "Мёртвая голова". В дополнение к обычному пистолету на поясе они были вооружены винтовками с оптическим прицелом. И, видимо, фюрер сообщил им о маршруте своей прогулки, Ланни наблюдал на их пути и других вооруженных людей.
"Я собираюсь показать вам то, что я показываю немногим", — заметил хозяин. Они пошли вверх по горной тропе, которая заставила его тяжело дышать, и через некоторое время они пришли к тому, что было очевидно недавно проложенной дорогой, двухполосным шоссе, врезанным в крутой склон. Снег был счищен с неё, и Ланни мог видеть, что она была вымощена, а также, что по ней недавно ездили. Они пошли по ней, постепенно поднимаясь, любуясь видами.
— Это работа моего замечательного Тодта, который построил все мои Autabahnen. На этот раз он был достаточно любезен, чтобы построить ещё одну для моего личного пользования.
Ланни вспомнил, что он слышал от Хильде Доннерштайн и других, что фюрер строит себе секретное пристанище на горной вершине, называемой Кельштайн. Но прежде чем начать эту работу, было необходимо построить дорогу до места, почти на километр выше, чем сам Бергхоф. Этот труд занял около двух лет. И теперь Ланни преодолевал один крутой поворот за другим и видел по сторонам обрывы в полкилометра глубиной. Дорога была прекрасно сбалансирована, наклонена таким образом, что быстро движущийся автомобиль будет всегда в безопасности. Ланни заметил: "Генерал Геринг показал мне свою игрушечную железную дорогу, но у вас есть настоящая". Это не могло не порадовать
