– Это плохо?

Я пожал плечами. Может, это и неплохо было, но как бы не надорвалась. Нужно ей нагрузки дозировать, а то взвалит все, что можно, на хрупкие плечи. Я взглянул на Белкину, словно сквозь одежду мог различить тонкую талию и грудь девушки вкупе с остальной фигурой. Она слегка вздрогнула, почувствовав мое внимание, и покраснела.

– Если рвешься в бой, то продумай репертуар наших выступлений, – произнес я, отвернувшись и тоже покраснев. – Какой-нибудь суперэкономвариант. Нам не на жизнь зарабатывать надо, а имидж шутов поддержать.

– Сделаю. Задумки уже есть.

– Хорошо. И передай Лунике, пусть займется транспортом. Там в кустах я заприметил пару обглоданных скелетов. Со слов зэков – это съели травмированных местных ишаков. Да, кстати, переводчик подбирает наиболее близкий вариант, но бывают промашки, и бывают слова, не имеющие аналогов. Вьючных животных он поименовал как «ишак», не осел, не пони, а именно ишак.

Глава 19

Горе-театралы

– Готово, – произнесла Береста, похлопав по макушке последнего из жертв, у которого она взяла на пробы не меньше полулитра крови.

С разбойниками она сильно не церемонилась, а вот старателям вколола витамин С и глюкозу, которые были безвредны для местных жителей. Кроме того, девчонки, узнав про рыцаря без страха и упрека, всячески его обласкивали, то пичкали конфетками, которые он со стойкостью отвергал, то развернутым спальным мешком укрывали.

Пока велись изыскания паранормальной биологии, Оксана была озадачена сбором гербария для Бересты и фотографированием местности на небольшую, но хорошую «мыльницу», которую, оказывается, берегиня таскала с собой. Навья повозмущалась, но потом притащила целый ворох травы и веток и щелкала все подряд.

Кстати, всплеск силы повторился, и опять-таки с промежутком в три с половиной часа. Если посмотреть аурным восприятием, то можно было различить ровный, как морская волна в хорошую погоду, вал энергии и искорки в глазах, резко вспыхнувшие и медленно угасающие. У людей глаза горели белым светом, у нарони – голубоватым, и только у рыцаря был ярко-красный огонь, словно кровь выплескивала свое свечение через зрачки. Глаза Ангелины сверкали золотом.

– Раз готово, приступаем к очередной стадии, а то я уже устал от созерцания местной природы. Кстати, я вынес некие интересные сведения. Здесь нет насекомых, вся местная живность представлена исключительно позвоночными существами. И крылатые не имеют перьев. Растения почти земные, но листья немного странноваты. Верхняя сторона обычная зеленая, а нижняя матовая серая и отражает свет. А еще они раз в три с половиной часа складываются, как крылья у бабочки, и поворачиваются ребром к солнцу, но опять же через три с половиной часа разворачиваются и раскрываются. Причем соседние деревья одного вида идут зачастую в противофазе.

– Это фигня, я вот заметила, что пестики-тычинки опыляют не пчелы с бабочками, а какие-то ярко раскрашенные птеродактили размером с колибри, – добавила Оксана, лежавшая на сухой гальке, – а на деревьях ползают большие амебы. Вот такие. – Она развела пальцы, обозначив нечто размером чуть больше спичечного коробка.

– Это местные лесные духи. Они тупые как улитки, – высказалась Александра. – Я их и так и сяк сканировала, но они не то что разума, вообще никакой нормальной реакции не проявляют. Мокрицы и то умнее.

– Ангелина, ты готова со своей иллюзией? – спросил я у магессы, когда все поделились наблюдениями за дикой природой.

– Да.

– Тогда приступаем. Оксана, ты с края ледника берешь на прицел всю поляну. Я в дальних кустах с Сашенькой.

Белкина, как всегда, скривилась, услышав уменьшительно-ласкательный вариант своего имени, но промолчала. Не знаю почему, но я все чаще называл ее не Александрой, а Сашенькой или Шурочкой. Почему-то мне это казалось уместным. Может быть, прав дед Семен и я действительно истосковался по женскому вниманию и женскому телу, невзирая на затянувшийся траур по Анне. К тому же я стал замечать то рвение, с которым Бельчонок хочет выделиться передо мной, и ее смущение, когда я обращаю на нее внимание более пристальное, чем обычно.

– Береста рядом с Оксаной, – продолжил я, переведя взгляд с одной барышни на другую. – Для отступления используем полог тишины. По местам.

Девчата разбежались по указанным позициям, на что ушло не больше пяти минут. Ангелина зашла за дерево, глубоко вздохнула и накинула иллюзию, став похожей на одну из представительниц местного населения.

Ангелина шагнула в сторону и направилась к лежащим на камнях аборигенам, крадясь на цыпочках, как испуганная деревенская девушка. Теперь на ней был длинный серый плащ с капюшоном, из-под которого выглядывало такое же серое платье до самой земли. Шею и голову прикрывал тонкий алый платок, отчего было видно только лицо с ярко-голубыми глазами. Образ завершала большая плетеная корзина в руках. Ну прям Красная Шапочка в инопланетном исполнении. Пленники, стараясь привлечь внимание, многозначительно замычали. Я хихикнул, поскольку это я забыл вытащить у них кляпы.

Ангелина, изображая невинную простушку, подошла к людям и нарони, тихонько ахая и бросая испуганные взгляды по сторонам. Она сделала вид, что не сразу увидела рыцаря со смешным для русского человека именем Такасик, а когда якобы увидела, то сразу подбежала к юноше. Его несложно было выделить на фоне остальных, так как у него на одежде был грубо вышит фамильный герб. На освобождение потребовалось не более минуты.

– Нон-тар, с вами все в порядке? – хлопая глазками, спросила Ангелина у юноши на местном наречии, называемом языком сель.

Рыцарь долго молчал, уставившись на девушку, а потом едва слышно произнес.

– Ты, верно, а-кааль-са сель-ма, лесная дева, что спасает достойных от неминуемой смерти?

Ангелина растерялась, не зная, как следует отвечать, а я представил, как сейчас возмущена Береста, ведь у нее украли прерогативу быть феей.

– Ты прекрасна. Прекрасна и ликом, и душой. Ты само совершенство, – произнес юный рыцарь.

Магесса попятилась, вытаращив глаза, а Такасик, не вставая, ухватил подол ее платья.

– Я прошу, останься. Я не знаю, как отблагодарить тебя за спасение. Без тебя я был бы обречен на смерть.

– Нон-тар, я просто развязала вас. И я не лесная дева, я обычная комедиантка.

– Комедиантка? Ты? – удивленно переспросил рыцарь. – У вас свой собственный театр во владении? Странное увлечение для благородной госпожи. Но тогда я требую… нет, я прошу тебя побывать в моем имении.

Видно было, что Такасику нелегко бороться со своими предрассудками, ведь лицедеи в Средние века имели