С бумагой этой провозились часа два. Вот ведь бюрократия! Такая катастрофа по миру пронеслась, а бюрократы как были, так и остались. Как тараканы. Никаким дустом не вытравишь. Как я и ожидал, останавливали меня часто. Один раз даже бумаге не поверили и по рации перепроверяли. Но, наконец, всё-же добрался до своего жилища. Оставил машину во дворе дома, где поселился после катастрофы и поднялся к себе в квартиру. Население города уменьшилось в разы. Кто обратился, кто погиб от зомби, а кого и отморозки поубивали. В первое время много кто голову поднял. И бандиты, и просто разная сволочь, менты даже криминалом занялись. Не верил никто, что власть вернётся.

А когда военные зачистили город и прижали к ногтю всех отморозков, населения хватило только для того, чтобы заселить всего два микрорайона, построенные сравнительно незадолго до катастрофы. Но, зато там были и вода, и электричество, и газ, и канализация, а к зиме ещё и тепло дать обещали. Вот и мне обломилась небольшая однокомнатная квартира на третьем этаже девятиэтажки.

Бросив оружие и ранец прямо в прихожей, я скинул надоевшие берцы, влез в тапочки и прошёл в свои апартаменты. Ну, грязную горку в стиралку, а сам — мыться. Когда я, распаренный и чистый до скрипа, вышел из ванной, кутаясь в махровый халат, жизнь показалась не такой уж и мрачной.

В холодильнике у меня всегда стояло пара бутылок водки, ну и закуска соответствующая. Это для релаксации после ходки самое то. Чтобы сразу пришёл и накатил. Так что, бежать никуда не пришлось. Быстренько сервировал себе стол и уселся, потирая руки. Всё закончилось, заказ выполнен, да и для пленников что мог, то сделал. Налил себе стопарик, подцепил на вилку маринованный помидор и с удовольствием выпил. Хорошо! Налил ещё. А вот после третьей рюмки вдруг снова накатило. Опять вспомнились бараки, рынок рабов, жалкие, потерянные люди, привязанные к перекладинам и дикая, безжалостная, улюлюкающая толпа, наслаждающаяся чужим унижением. Я до белых костяшек сдавил в руке стопку, скрипнул зубами и выматерился. Впервые после ходки я не чувствовал удовлетворения. Вот, вроде, и заказ выполнил, и девушку доставил, и гонорар получил нехилый, а на душе кошки скребут. И водка не помогает. Только хуже становится.

6

Звонок, раздавшийся в прихожей, заставил меня вздрогнуть. Кто там ещё? Ко мне, обычно никто не ходит. Даже заказчики находят меня в баре недалеко от дома, где я сижу каждый вечер, потягивая пиво. А тут, сразу после ходки, да ещё прямо домой. Кому так не терпится? Я открыл дверь и шагнул назад, ничего не понимая. За дверями стояли начальник разведки, с которым я сегодня уже разговаривал и крепкий парень с весёлыми глазами и в камуфляже без знаков различия.

— Пустишь? — для проформы поинтересовался подполковник, перешагивая порог.

— Заходите, — ничего не оставалось, как разрешить. — Разувайтесь. Только тапочек лишних нет.

— А мы не в претензии, — засмеялся парень и стал стаскивать с себя ботинки.

— Пить будете?

— Почему бы не выпить с хорошим человеком, — поинтересовался начальник разведки. — Меня, кстати, Николаем зовут. А это — Костя.

— Чем обязан? — спросил не очень вежливо я, доставая из шкафчика ещё две стопки.

— Разговор к тебе есть.

— Если заказ, то это мимо. Я отдохнуть должен. Тем более, после такой ходки.

— Да нет. Не заказ. Ты наливай. Хлопнем, потом поговорим.

Я разлил по стопкам, и мы выпили.

— А вот сейчас и поговорим, — продолжил подполковник, смачно хрустя огурцом. — Ты, когда уходил, таким выразительным взглядом меня одарил, что и слов не надо было. Понимаю, сволочи мы здесь все зажравшиеся. Да перед начальством гнёмся и шагу без одобрения ступить не можем. Не перебивай, дослушай. В целом, ты прав, конечно. Но ты судишь с точки зрения гражданского человека. Ты вправе поступать так, как сочтёшь нужным. И никто тебе не указ. Если, конечно, криминала в твоих действиях нет. А мы — люди военные. Вся жизнь по приказу. И никуда от этого не денешься.

— И вы пришли сюда, чтобы мне это сказать? Могли бы не утруждаться.

— Подожди. Не лезь в бутылку. Я к чему веду? Если мы, как воинская часть, не можем ничего сделать на чужой территории, то кто мешает какой-нибудь организованной группе Робин Гудов совершить налёт на это Крытое, освободить рабов и сжечь там всё нахрен?

— У меня нет таких. Я одиночка.

— А вот это другой разговор. Костя — командир разведывательно-диверсионного взвода. Но, ведь, там, в Крытом, об этом никто не знает. Правда?

— Я думаю, никто.

— И то, что его люди это бойцы Российской армии, тоже никто не знает, если они сами не скажут. Одна загвоздка: на штатной бронетехнике они туда появиться не могут. А вот на тех БТРах, которые вы в той части видели, самое то.

— С нами ещё хотят ребята из спецназа пойти, — вставил Костя. — Когда этого Сиплого допрашивать стали…

— Сивого.

— Что?

— Сивого, а не Сиплого.

— А, ну да. Так вот, этот Сивый такого нам рассказал, что волосы дыбом. И, самое главное, рассказывал, как само собой разумеющееся. Как будто, так и надо. Вот ребята и поднялись. Много кто захотел рассчитаться с этими сволочами. Да только большой толпой уж слишком заметно будет. И до поры тихо не получится. А небольшой группой против целого посёлка бандитов тоже рискованно. Вот и отобрали профессионалов сорок человек. То есть пойдут только самые подготовленные. Те, кто один десятерых в бою стоит.

— А начальство вам по голове не настучит за самодеятельность?

— Начальство в курсе. Его задача делать удивлённое лицо. Мол, ничего не знаю, мои все в части сидят и вообще, у нас полк на БМП и никаких БТРов у нас нет и никогда не было. Тем более у тех бронников и маркировка и эмблемы не нашей части.

— В принципе, идея неплохая. А от меня что надо?

— Ты поведёшь нас. Всё-таки уже и в той части был, и