Сказав это, Киро повернулся и зашагал прочь. Следом за ним ушли и его костоломы. Я не слишком переживал из-за того, что он уходит, но они забрали с собой факел. Скоро я оказался в кромешной тьме.
11. Полный угрозы
Сикода – разновидность джиннов, к которой принадлежит и Хоб.
Его главные функции – шпионить и пытать.
«Руководство по языку Ним»Оставшись один за решеткой, я сжался в комок. Вскоре меня охватило отчаяние. Квин предупреждала, что нужно держаться освещенных тоннелей. Ими пользуются регулярно, и даже если там потеряться, тебя обязательно найдут.
Те, кому дорога жизнь, ни за что не отважатся ходить в темноте. Я не сомневался: Киро нарочно выбрал заброшенный тоннель. Мои шансы быть найденным равны нулю.
Голова пульсировала от боли. Когда же я прикоснулся к затылку, то нащупал шишку размером с яйцо. Меня чуть не вырвало.
Вскоре глаза привыкли к темноте. Я смог различить очертания решетки и две ступени лестницы, ведущей вниз. Значит, там, в тоннеле, должен быть свет… или же он отражается откуда-то сверху.
Неужели дикие лаки найдут меня? – подумал я. Неужели они и правда учуют мой запах? Очень даже может быть. И что мне делать, когда они появятся? Эх, был бы у меня меч или хотя бы дубинка, голыми руками защитить себя я вряд ли смогу.
И все же я был намерен попытаться. Лаки сильнее и проворнее людей, но я тоже ловок и быстр. Я успею нанести хотя бы несколько ударов, прежде чем меня одолеют.
Я отвернулся от решетки и сел на верхнюю ступеньку спиной к холодному камню. Я буду готов к нападению, если они нагрянут сюда. Спустя какое-то время мне показалось, что внизу раздаются какие-то звуки – кашель, а затем шарканье ног по полу. Я прислушался и напрягся. Но нет, никаких свидетельств того, что лаки поднимаются по лестнице, я не услышал. Затем до меня дошло, что их приближение будет трудно заметить. Они могут быть босиком, а их босые пятки ступают почти неслышно.
Когда я наконец услышал какой-то звук, он раздался не со стороны лестницы, а в тоннеле за моей спиной. Звук приближающихся шагов, медленных и тяжелых. Значит, сюда идет кто-то большой и грузный.
Но кто может идти по тоннелю? Кто-то из людей Киро? Или вырвавшийся на свободу лак? Мне стало по-настоящему страшно, когда я понял, что есть еще один вариант. Это может быть Хоб.
С наступлением темноты джинн выходил охотиться на городские улицы, однако поговаривали, будто он также бродит по нижним уровням Колеса и Общины. Там порой пропадали люди. Одни винили в этом лаков, другие считали, что этих несчастных пожирал Хоб.
Я замер, боясь дышать. Шаги между тем послышались еще ближе.
Из мрака возникла чья-то грузная фигура. Какое-то мгновение я надеялся, что это охранник, который сейчас пройдет мимо решетки. Увы, моя надежда была тщетной. Фигура шагнула прямо к решетке, как будто это с самого начало входило в ее намерения.
Наконец я разглядел огромную голову и невообразимо длинные руки. В принципе это мог быть дикий лак, но теперь, когда лоб этого существа почти касался прутьев решетки, я вспомнил крупный крючковатый нос, запавший мне в память с нашей последней встречи.
Я оказался лицом к лицу с Хобом.
Я знал, что даже за этой решеткой не могу чувствовать себя в безопасности, хотя ее прутья были массивнее и крепче, чем у других. Ему ничего не стоит сломать их и наброситься на меня. У меня задрожали колени. Чтобы успокоиться, я сделал глубокий вдох.
– Помнишь нашу первую встречу, парень? – пророкотал Хоб.
Я попытался ответить ему, что помню, но во рту у меня пересохло, и я остался нем.
– Я помню, как ты угрожал мне. Я помню, как ты осмелился обнажить меч в моем присутствии. Но тогда я не знал, кто ты. Теперь знаю. Ты сын Мэтьюза, с которым я сражался на арене.
– Да, и он пятнадцать раз побеждал тебя! – огрызнулся я, чувствуя, как ярость и ненависть разбудили во мне жаркую отчаянную храбрость.
– Но в конце концов я победил его. Я забрал твою мать в рабство. Каждую ночь я приказывал ей прийти на берег реки и по капле выцеживал ее кровь. Для этого была причина. Я хотел, чтобы вместо нее пришел твой отец. Чтобы нам еще раз сразиться с ним один на один. Но он так и не появился. Ему не хватило мужества.
– Моя мать не позволила ему сделать это. Ты грозился убить меня. Она хотела защитить и его, и меня. Отец оставался храбрым до самого конца.
– Ты знаешь истинную причину, почему она не позволила ему занять ее место?
И вновь я ничего не ответил. Я поднялся на ноги и замер возле решетки, зная, что Хоб в любой момент может ее сломать или просунуть сквозь нее руку. Какая-то часть меня хотела отпрянуть, но гордость не позволяла.
– Она хотела встречаться со мной на берегу реки, парень… Когда я высасываю у женщин кровь, это доставляет им великое наслаждение. Она вошла во вкус и уже не могла без этого жить. Вот почему она не разрешала твоему отцу прийти вместо нее.
– Нет! – выкрикнул я, шагнув еще ближе к решетке. – Это неправда!
Не успел я понять, что происходит, как Хоб просунул руки сквозь прутья. Отскочить я не успел. Схватив меня за плечи, он притянул меня к решетке так крепко, что железо впилось мне в лицо.
– Скажи, почему я не должен убить тебя прямо сейчас? – спросил он, понизив голос до шепота. Глаза джинна были холодными, лишенными каких-либо эмоций.
Наши лица разделяла лишь пара сантиметров. Я смотрел в эти глаза с огромными белками и крошечными, как игольное ушко, зрачками. Я чувствовал исходящую от него силу, отчего мои ноги стали ватными. Затем Хоб отпустил меня, но я был не в состоянии даже пошевелиться. Он продолжал сверлить меня взглядом, я был полностью в его власти.
Однако ненависть и жажда мести скоро вернулись ко мне. Ощутив свободу, я отшатнулся назад. Но вместо того чтобы отступить еще дальше, я снова рванулся к решетке.
– На арене! – крикнул я, брызжа слюной ему в лицо. – Мы сразимся на арене!
