Но мама разбудила меня, сказав, что прибегала дежурная сообщить, что внизу меня ждёт «молодой человек»… Ещё не разлепив как следует глаза, в халате, с распущенными длинными волосами я спустилась вниз по лестнице. «Молодой человек» оказался Хилькевичем…
Эту встречу Юра потом тоже живописал (он ведь был замечательным художником!): «…нежное полусонное создание с переливающимися роскошными волосами…» (дались ему эти волосы!).
Он предложил мне роль медсестры. Я сразу согласилась – мне было интересно. Так мы с Лёней Енгибаровым оказались вместе ещё и на одной съёмочной площадке и начали работать в одном «амплуа».
Начались съёмки – хорошо, что не каждый день. Но всё равно приходилось пропускать репетиции или приезжать прямо к представлению, второпях разминаться и гримироваться. На работе под куполом это пока не отражалось, хотя я понимала, что долго так я не выдержу…
Я всегда могла сосредоточиться только на одном, самом важном в этом дне деле, и если, предположим, у меня вечером спектакль, то для всего остального я в этот день – до окончания спектакля – из жизни выпадаю. Только после него – жизнь продолжается…
Съёмки у Юры Хилькевича запомнились больше атмосферой: у него был удивительный талант создавать из творческого процесса праздник, он умел окружать себя единомышленниками, профессионалами и просто славными хорошими людьми, а это так важно в тяжёлом съёмочном процессе, хотя, к сожалению, не всегда отражается на результате…
«Формула радуги» была дебютной Юриной картиной, но атмосферу творческого праздника он создавал на всех своих фильмах, всегда!..
Когда через десяток лет я снималась в главной роли в другой его картине – «Весна 29-го» (мюзикле по ранним произведениям Погодина), на съёмочной площадке было так же интересно и радостно, все так же нежно любили друг друга, и мы все общались и проводили время вместе и на площадке, и после съёмок…
Конечно, это Юрина заслуга – его талант режиссёра и художника: заразительность, юмор, интеллигентность и доброжелательность, а также вера в своих «соратников» и создавали такую комфортную и вдохновенную «среду обитания», дарили такую увлечённость работой…
В фильме «Весна 29-го» было много песен и танцев, и мы неслись на студию разучивать танцевальные партитуры с великолепными балетмейстерами Натальей Рыженко и Виктором Смирновым. Репетировали и записывали в тонстудии песни и вокализы талантливого композитора Сергея Сапожникова. Я пела в картине народную песню «Ах, кукушечка…» в Серёжиной обработке. Главную мужскую роль в фильме играл Валера Золотухин, а я играла главную женскую – его жену.
Сценарий по мотивам ранних произведений Погодина был написан Марком Захаровым…
«Новогодний праздник отца и маленькой дочери»
Роль в «Кавказской пленнице» почему-то называют моим дебютом в кино. На самом деле это не так.
Юра Хилькевич всегда рассказывал, что он «открыл меня» для кинематографа. И это не так.
Я уже рассказывала, что ещё на первом курсе начала сниматься в телефильмах, телеспектаклях, в художественно-документальных фильмах о цирке.
Но своим кинематографическим дебютом считаю короткометражный фильм выпускника ВГИКа Эльёра Ишмуххамедова «Праздник», снятый по рассказу Александра Грина «Новогодний праздник отца и маленькой дочери», в котором снялась между первым и вторым курсом и в котором сыграла главную роль. Сюжет рассказа прост: юная Тави (так зовут мою героиню) приезжает на каникулы к отцу. Отец едет на станцию её встречать. Но в дороге они разминулись…
Тави входит в дом, видит ужасное запустение и, желая сделать отцу приятный сюрприз, торопится до его приезда навести порядок. Думая, что это ненужный мусор, она сжигает рукопись – многолетний научный труд отца… Отец возвращается и в момент счастливой встречи с безмерно любимой дочкой понимает, что произошло…
Он ничего не говорит – только выключает свет, чтобы дочь не увидела его потрясения. А когда свет загорается, Тави замечает вдруг, что волосы у отца – седые…
Я очень благодарна Эльёру за то, что он открыл для меня прекрасный романтический мир Александра Грина. И по сей день Грин – один из самых любимых моих писателей…
Несколькими годами позже, уже снимаясь в «Вие», я рассказала Лёне Куравлёву – когда он поинтересовался тем, что я читаю и кто мой любимый писатель, – о своей любви к Грину.
А Лёня совершенно неожиданно ответил: «Я Грина ненавижу!..» Я не могла понять, как же так?! Лёня, такой интеллигентный и начитанный, – и вдруг… Почему?!.
Теперь понимаю: мечта о несбыточном, ожидание «алых парусов», а после – неминуемая утрата этой мечты и разочарование – вот от чего предостерегал меня Леонид Куравлёв…
Много лет спустя я написала стихотворение «Ассоль», которое начинается так:
Проходит жизнь, как сон, как боль.Мечты сдаются и стареют…И постаревшая АссольУходит, не дождавшись Грея…Лёнечка! Я всё поняла. Но Грина всё равно люблю. Люблю его героев, нежных, сильных и верных. Тех, кто до конца верит в мечту…
Но я возвращаюсь к съёмкам в «Формуле радуги», которая не стала моим творческим достижением, но изменила судьбу. Как? Сейчас расскажу.
Несостоявшаяся роль
Чем больше я бегала в роли медсестры за главным героем фильма (его играл Николай Федорцов), тем больше Юра Хилькевич утверждался в шальной идее заменить исполнительницу главной роли Маре Хелласте (красивую, но холодную, эстонскую актрису) мной. А «шальной» я назвала его идею потому, что героине по сюжету 24 года (она аспирантка). Мне было 18 лет, а выглядела я на 14! И это было совершенно очевидно. Всем, кроме Хилькевича…
Но Юра так загорелся мыслью, что я должна стать героиней его фильма, что снял Маре с роли, а мне назначил кинопробы. Их нужно было утвердить сначала на Одесской киностудии, потом на киностудии им. Довженко, которой подчинялась Одесская киностудия, в Киеве, а потом уже в Москве, в Госкино. Но – ни до Москвы, ни до Киева, слава Богу, не дошло…
Чем старательнее меня «взрослили», тем до неприличия юнее становилась я: так выглядят в школьной самодеятельности дети, когда они пытаются играть стариков – что ни клей, как ни гримируй, во что ни одевай, а юность просвечивает сквозь наклейки, накладки, седины, парики, начёсы, поддёвки…
Вот так и со мной – не помогли ни накрашенные губы, ни ярко подведённые глаза, ни взбитые волосы, уложенные в пучок, ни «взрослая» одежда… Ребёнок! Да ещё с нежным голоском…
Я вижу отчаянье Хилькевича, добровольно ввязавшегося в эту авантюру, но ничем ему помочь при всём желании не могу. Затея с треском провалилась…
В результате эту роль сыграла хорошая украинская актриса Раиса Недашковская…
Роль Нины
Но – нет ничего случайного… За муками Хилькевича, съёмочной группы и моими из глубины павильона, где всё происходило, наблюдала Татьяна Михайловна Семёнова, ассистентка Гайдая, которая была командирована на поиск героини фильма «Кавказская пленница»… Ей сказали, что у Юнгвальда-Хилькевича снимается «хорошая цирковая девочка». Она приехала на киностудию, увидела
