Тим обустроился, методично разложил вещи по полочкам высокого одёжного шкафа, разделся до трусов, сходил к колодцу-журавлю, вволю пообливался холодной чистейшей водой, тщательно обтёрся толстым махровым полотенцем, облачился в шорты, футболку и шлёпки-вьетнамки, после чего вернулся в горницу.
— Присаживайся, — предложил Пугач. — Держи чарку. В ней медовуха. То бишь, самогон, настоянный на меду. Всё своё. И мёд. И самогон. Сам гнал.
— У меня тоже всякий алкоголь имеется: водка, коньяк, виски. Достать?
— Не надо. Предпочитаю естественные напитки. Да и мешать не люблю… Ну, помянем, не чокаясь. Пусть земля Томасу будет пухом. Родная канадская земля, понятное дело.
— Пусть будет — пухом, — поддержал Тим.
Они выпили.
— Ох, и крепка, зараза! — зажмурив глаза, выдохнул Серёга. — Пожалуй, это я переборщил — с четвёртой перегонкой. И трёх было бы вполне достаточно… Да ты закусывай, Брут. Закусывай… Вот, рыбка — вяленая и копчёная. Ветчина свиная. Холодец сборный. Крольчатина. Помидоры и огурчики. Папоротник маринованный. Холодная вчерашняя пицца с кабачками и баклажанами. Грибочки солёные. Морошка и княженика. Всё, как и полагается, своё…
После третьей чарки Тим подошёл к открытому окну и позвал:
— Клык! Ты где? Отзовись!
— Ищи ветра в поле, — хмельно усмехнулся хозяин дома. — Они с Найдой, наверняка, в лес отправились. Типа — на ознакомительную прогулку. У неё под забором, рядом с пчелиными ульями, тайный лаз вырыт. А я и не препятствую. Зачем? Самоедам без охоты никак нельзя. Могут затосковать и впасть во фрустрацию. Шерсть, тьфу-тьфу-тьфу, конечно, начнёт вылезать-выпадать, зубы крошиться в пыль… Оно мне надо? Не надо, зорька ясная… А так собака регулярно в тайгу наведывается. Свежим воздухом дышит. Добычу приносит. Зайчишек, белок, тарбаганов… Тарбаганы? Это такие сурки местные, камчатские. Их топлёный жир здорово при простудных радикулитах и застарелых артритах помогает… Может, о Томасе поговорим? Покумекаем, кто мог желать его смерти?
— Поговорим. Не вопрос.
— Понимаешь, было у меня чёткое предчувствие, что инспектор Грин кончит плохо. Больно уж безбашенным он был…
— И в чём, пардон, это выражалось? — заинтересовался Тим.
— В чём? Трудно вот так сразу, в двух словах объяснить… Камчатка — край особенный, тайный и мистический. Тут нельзя шастать и бродить — где вздумается. В том смысле, что дошастаться — раз плюнуть… Например, здесь имеются такие места и маршруты, где уже сотни лет не происходит ничего особенного и опасного. А ещё есть места запретные. Ну, как у новозеландских туземцев — «табу». Не надо туда ходить, десятилетиями и веками проверено. Всякие там распадки, конкретные сопки, водоразделы, перевалы, реки и озёра. Там с непослушными и легкомысленными путниками обязательно что-нибудь происходит. Нехорошее и фатальное, я имею в виду. Падают со скал и позвоночники ломают. Тонут в водоворотах и болотах. Пропадают с концами. Становятся обедом бурых мишек. Ну, и так далее… Так вот. Томаса словно бы что-то тянуло к этим нехорошим и опасным объектам. Он постоянно, не смотря на все мои просьбы и предостережения, слонялся по рискованным маршрутам. Наверное, что-то важное искал. Нашёл? Не нашёл? Не знаю… Теперь по подозреваемым личностям. Геологи и буровики с Безымянного месторождения? Бред законченный. Они ребята столичные, образованные и абсолютно адекватные… Поселковые браконьеры? Не смеши меня, Брут. Трусишки они. Нынче — после осенних арестов и судов — на дно залегли, осторожничают. Им нынче лишний шум совсем ни к чему… Российские вояки? Это да, вариант реальный. Томас, по его же собственным словам, несколько раз посещал полигон «Кура». Тайно, понятное дело, посещал. Безо всяких официальных разрешений и провожатых. Запросто мог обнаружить там что-нибудь жутко-секретное и запретное. Запросто… Паланцы? Скрывающий Ворон, спора нет, шаман авторитетный и уважаемый. Только, вот, мало верится в его складные и цветастые россказни. Разорённое Капище? Спиленный Главный идол? Дешёвой мистикой, гадом буду, так и отдаёт… Да и сами паланцы. Я лично с ними считанные разы встречался. Они живут далеко от наших мест, за Срединным хребтом, практически на побережье Охотского моря. Да и мест насиженных паланцы покидать не любят. Потому как домоседы природные. То есть, от природы… Допустим, всё же, что Томас-таки разорил тайное паланское Капище, спилил Главного идола и увёз его в неизвестном направлении. И где же, спрашивается, этот идол? Я на днях заходил в арендованный покойным инспектором Грином гараж: вездеход есть, рядом снегоход стоит, только никаких деревянных идолов не наблюдается. Как, впрочем, и рюкзака с заветными паланскими амулетами… Какие места инспектор Грин посещал в последнее время? То бишь, в последний месяц два? Возле Шивелуча и Толбачика он усердно тёрся. Только вдали от безопасных туристических маршрутов. А ещё, как я уже говорил, пару-тройку раз нелегально посещал полигон «Кура»… Извини, Брут, но придётся прервать наше застолье. На время, понятное дело. Нельзя, понимаешь, забывать о текущих делах крестьянских. Не положено — забывать… Поможешь?
— Без вопросов и с удовольствием. Что делать?
— Я животными займусь. То бишь, накормлю и напою свиней, кроликов и кур. А на тебе — парники и теплицы. Полей там всё. Воду бери в старом колодце. Он за дальней теплицей расположен. Вода в нём всегда тёплая, благодаря минеральному родничку… Только смотри, не перелей. Одна лейка на два огуречных куста. И для помидоров, перцев и баклажанов такая же пропорция. А для кабачков, тыкв, дынь и арбузов — в два раза больше…
На сельскохозяйственные работы ушло два с половиной часа.
— Ну, и как оно тебе? — подойдя к парникам-теплицам, поинтересовался Сергей. — В плане впечатлений?
— Шикарно и очень урожайно. Такое впечатление, что всё прёт прямо на глазах… Может, отдельные плоды уже пора срывать?
— Утром сорву. Потом часть овощей отвезу в оптовую фирмочку. А другую, добавив свежих куриных яиц, в хозяйственную службу полигона. Вояки нынче при деньгах. В том смысле, что оплачивают продовольственные поставки почти без задержек. Ладно, возвращаемся к столу…
После седьмой чарки они перешли на личности.
Сперва Тим рассказал о своей жизни. Не обо всей, конечно. Только в общих чертах, не упоминая о сердечно-интимных моментах и о недавних июньских событиях, произошедших в Синей долине острова Западный Шпицберген.
— Интересная у тебя, Брут, работа, — умело выпустив изо рта с десяток идеально-круглых колец, сформированных из сизого табачного дыма, одобрил Пугач. — Даже завидую слегка. И не скучная, и для общества полезная, и… вообще. Всякие там интересные природные места, неожиданные встречи, переезды, перелёты, новые острые впечатления.… А я, вот, домосед. Ну, как те же паланцы… Родился в Ключах. Здесь и вырос. Здесь и среднюю школу закончил. А вулканы же кругом. Да ещё
