камчатский хребет было куда как непросто и рискованно… Что же заставляло тигильских ительменов совершать этот трудный путь? Причём, туда-обратно и целыми семьями? Вопросов было много, а ответов — ноль. Делать нечего. Пришлось главному поселковому милиционеру забираться на броню старенького вездехода и лично выезжать в Сиреневый распадок… Вернулся он оттуда рассеянным, задумчивым и молчаливым, а на все вопросы отвечал благостным и однообразным мычанием, мол: — «Всё нормально. Негативная информация не подтвердилась. Никакой Костька и не шаман, а, наоборот, сознательный охотник-промысловик. Более того, он и светлым идеалам социализма не чужд. Так что, болтуны и болтушки, уймитесь. И, главное, помните, что за преднамеренное распространение ложных слухов предусмотрена уголовная ответственность…». И здесь мнения жителей Ключей не совпали. Одни решили, что всему виной, конечно, гипнотизёрские способности замаскированного шамана. Другие же лишь понимающе перемигивались между собой, мол: — «Всем уже давно известно, что Костька плотно и усердно сотрудничает с героическим КГБ, не будь к ночи помянутым…». А потом навалились бестолковые и голодные восьмидесятые. Вернулись талоны на водку, табак, продовольствие и мыло. Началась приснопамятная горбачёвская Перестройка. Развалился некогда могучий СССР. Появились рэкетиры, депутаты и жулики всех мастей… Стало не до всякой ерунды, и про Костьку забыли. Мол, помер, наверное, в своём Сиреневом распадке. Обычное дело по тем Временам мутным и неверным… Но в 1999-ом году, незадолго до наступления нового века, Костька вновь появился в Ключах. Но только теперь не в качестве немытого и нищего охотника-промысловика. Нет-нет. Сегодня господин Кутхе Атэс — всеми уважаемый и успешный бизнесмен. Более того, Президент «Ассоциации шаманов Камчатки». Старенький, конечно, но всех своих собратьев по ремеслу держит в рукавицах ежовых. По точкам расставляет. Сценарии представлений утверждает. Договора на проведение шаманских корпоративных вечеринок подписывает. Отчёты принимает. Финансовые потоки контролирует и распределяет. Ну, и так далее… У Костьки (он и сам себя так часто величает, видимо, с гордыней совсем не дружит), нынче в Ключах солидный офис открыт. Менеджеры в чёрных костюмах там трудятся, девицы длинноногие. Впрочем, сам-то он по-прежнему проживает в Сиреневом распадке, в полном одиночестве. Правда, в комфортабельном сборно-щитовом канадском домике, возведённом на месте ветхого свайного балагана. А офисом руководит, в основном, по спутниковому телефону. Ну, и в Ключи изредка наведывается на маленьком французском вертолёте, которым сам и управляет… Костька позавчера в Петропавловск по вертолётным делам и прилетел. То есть, для прохождения ежегодного ТО. Масло машинное поменять, гидравлику проверить, навигационное оборудование обновить. Натуральный ительменский буржуин, выражаясь по сути… Почему он устроился у барной стойки и не улетает? По той же прозаической причине, что и мы. Сейчас над Центральной Камчатской впадиной завис плотный и высокий туман. Нелётная погода, короче говоря. Ждём, когда распогодится. И мы ждём, и Костька…

«Самый настоящий шаман», действительно, уселся-взобрался на высокий стульчик и, аккуратно прислонив свой чёрный посох к барной стойке, о чём-то оживлённо беседовал с худосочным барменом.

— Гав-в? — предложил Клык.

— Попробуй, конечно, — подумав с минуту, разрешил Тим. — Почему бы, собственно, и нет?

Пёс, ловко лавирую между фанерными креслами-диванчиками, направился к барной стойке.

— Куда это он? — заинтересовался Сан Саныч.

— С шаманом знакомиться. Так, чисто на всякий случай. Вдруг, да и пригодится.

— Шутка такая?

— Я, что же, похож на шутника? — нахмурился Тим. — На какого конкретно? Неужели, на кривляку Евгения Петросяна?

— Нет, не похож, — заверил Дунаев. — Ну, ни капельки. Это я просто так ляпнул. Типа — к слову пришлось. Не обижайся… Ага, твой хаски, слегка помахивая хвостом-кренделем, присел возле барной стойки. Теперь, кажется, тявкает. Или же гавкает… Смотри-ка ты, Костька заинтересовался. Вроде как разговаривает с псом… Точно, общаются. Ну, надо же… А теперь Костька обернулся и машет рукой. Брут, это же он тебя зовёт.

— Схожу, пожалуй, — поднимаясь на ноги, решил Тим. — Пожилой человек, как-никак. Шаман заслуженный. Надо уважить. Точка… Саныч, будь другом. Присмотри за вещичками.

— Присмотрю, конечно. Только ты это…

— Что?

— Поосторожней будь в разговорах.

— Это в каком же смысле?

— А безо всякого смысла, — непонятно вздохнул Дунаев. — Поосторожней, и всё тут. Непрост наш Костька. Ох, как непрост…

— Приветствую, дяденька Ворон, — подойдя к барной стойке, вежливо поздоровался Тим. — Долгих вам лет жизни. И коммерческих успехов, понятное дело.

— Муза нсунск[17], — задумчиво поглаживая ладонью правой руки седую бородку, хриплым голосом проворчал в ответ шаман, после чего попросил: — Посмотри-ка мне в глаза, путник.

— Смотрю.

— Ещё, хр-р-р, смотри.

— Смотрю…

— Ладно, можешь больше не смотреть.

— Спасибо. Меня зовут — «Брут».

— Я знаю. Хр-р-р. Извини, стар уже. Хриплю. Прожитые годы-сволочи клокочут в груди. Клокочут и клокочут без роздыха… Мне Клык о тебе рассказал. Очень смышлёный пёс.

— Я знаю, — улыбнулся Тим.

— Хорошо улыбаешься.

— Хорошо — это как?

— Предлагаю прерваться, — неожиданно предложил Костька. — То есть, переселиться. Хр-р-р… Вон за тот одинокий столик, — указал тёмно-бурым морщинистым пальцем. — Чтобы никто не мешал. И не подслушивал… Ты как, Брут, не боишься серьёзных разговоров? Молодец, путник… Иван Иванович, — обратился к молоденькому худосочному бармену. — Мы переезжаем. Хр-р-р. За самый дальний стол. Туда и мой заказ тащи. Только предварительно умножь его на два. И для пёсика оленьей грудинки настругай в миску. Самой жирной. Всё на мой счёт запиши. Как и всегда. Хр-р-р… Спасибо. Типа — заранее…

Они перебазировались за дальний стол.

— Хорошо — это как? — усаживаясь на массивный табурет, повторил свой вопрос Тим.

— Как молодой и сильный зверь, хр-р-р, — по правой морщинистой щеке шамана пробежала лёгкая судорога. — Но — при этом — ещё умный и справедливый. Я и говорю, мол, хорошее сочетание. Редко, хр-р-р, встречается…

— Польщён. Дяденька Ворон… Ничего, что я вас так называю?

— Ничего. Тебе — можно. Только «дяденьку» опусти. И на «ты» обращайся. Не люблю, хр-р-р, когда вольные люди, не связанные между собой иерархическими и коммерческими отношениями, друг другу «выкают».

— Неудобно как-то, — неуверенно хмыкнул Тим. — Разница в возрасте, как-никак. И жизненный багаж разный.

— Неудобно — с голодным медведем спать в тесном балагане, хр-р-р… Возраст? Ерунда. Время — материя призрачная и неверная. Годы текут как песок сквозь пальцы. Оглянуться не успеешь, как станешь древним стариком. А если повезёт, то и патриархом большого семейства. Отцом, дедушкой, прадедушкой. Хр-р-р. Если, конечно…

— Если, конечно, что?

— Если, хр-р-р, не пристрелят в одной из славных и отвязанных эскапад, — задумчиво всхрапнув, пояснил Ворон. — Глаза-то у тебя, путник проходящий, хорошие. Мол, потенциальный долгожитель. Но, как говорится, наш Мир полон всяких и разных случайностей. Неожиданных, незапланированных, невероятных и — в конечном итоге — фатальных, увы, хр-р-р.… Удивляешься, почему я так говорю? Не смыслу сказанного удивляешься, а форме? Мол, все заслуженные камчатские шаманы прямо-таки обязаны говорить короткими и рублеными фразами? Всё верно. Стереотипы надо уважать. Без них — никуда. Хр-р-р… Заметь, Брут, что у барной стойки я примерно так