Распределили нас, как и пообещали, в заднюю часть империи – Халайское локотство, самое северное и самое большое в ней. Если в остальных локотствах могло быть от тысячи до трех тысяч воинов, то в Халайском находилось целое войско – пять тысяч, так как локотство имело обширную границу с орочьими степями и проблемы с нападениями лафотов на побережье. Больше воинов было только в Руизанском, но там и эльфы, и орден Гнутой горы рядом… Как объяснил распределитель – направил он нас в походную тысячу, то есть служить нам не в крепости, а в полевых условиях. Связано это было не с нашими прегрешениями, а с нашим возрастом – молоды еще для оседлой службы. Если ехать до Халайского локотства на лошадях – то и за полгода можно не доехать, но существовал еще один способ, коим мы и должны были добираться – через семь дней в ту сторону из Дуваракского залива отправлялся имперский корабль. По времени водным транспортом добираться было значительно быстрее – около четырех лун, и то потому, что корабль должен зайти в несколько портов. Ротимур попытался уговорить распорядителя отправить нас своим ходом – мы бы так имели возможность домой заскочить, только тот сразу пресек эту идею:
– Вы теперь в войсках и извольте добираться так, как вам приказано, а не как хотите вы. Шла бы сотня в ту сторону, отправил бы с ними, идет судно – поплывете на нем.
Подозреваю, он просто боялся, что мы слиняем по дороге или, что более вероятно, найдем себе приключения. К тому же наверняка, если отправлять нас на лошадях, то нам необходимо было бы выделить некую сумму на питание и ночлег, а на корабле наличные не требовались.
Меня распределение несколько озадачило. Еще дед рассказывал об оставшихся со времен магических войн ловушках и зверье на территории Северных земель, реагирующих на магов. Северные земли – это, конечно, не все Халайское локотство, да и я еще не маг (и не факт, что им стану), тем не менее: я не трус, но я боюсь.
На семь дней, до отплытия судна, нас поселили в припортовую казарму, но мы там появились всего раз – в остальное время воспользовались гостеприимством Свонка и винным подвалом его отца, очень приветливого и, самое главное, – запасливого человека. Мелькало желание найти Альяну, но я, к своему стыду, не знал, есть ли у ее семьи дом в Дувараке, а ехать в балзонство ее отца, не зная, находится ли она там, неразумно. К тому же я не особо представлял нашу встречу. Что я ей скажу – что хочу еще раз поцеловать? Или что она мне нравится? Зная реальное положение вещей, и то и другое – глупость. Да и слишком молода она для меня. Ротимур же предлагал заглянуть к Исине и поправить наше плачевное назначение, но я сразу пресек поползновения друга в эту сторону. Становиться «Ганотом-два» в ее глазах не хотелось. И… не жаждал я особо общения с ней.
При погрузке лошадей выяснился неприятный факт – на перевозку Ильнаса и его кобылы документов не было. Воин, что руководил погрузкой, только развел руками – дескать, не могу. Пришлось договариваться с капитаном. Вот он вошел в мое положение, правда, с одним условием:
– Я возьму твоего младшего воина, если расскажешь, что натворили.
– То есть?
– Вас тут три дня дракон сухопутный с десятком ждал. Обещал вас похлебкой накормить. Сегодня с утра тоже был здесь, просил меня не отплывать, пока не повидает вас, – его к плечу вызвали.
Пришлось, потупив взгляд, выложить всю историю, после чего капитан, изрядно посмеявшись, велел отдать швартовы.
Само плавание мне, в отличие от Ротимура, понравилось. Брызги моря в лицо. Рыбалка, хоть и не очень успешная. Опять же тренировкам магических сил не мог кто-либо помешать. Моряки оказались компанейскими парнями и научили меня игре в ракушки и дупло. Ракушки – местный аналог шашек, только доска десять на десять и все клетки одного цвета. Рубить и ходить по диагонали нельзя, и когда рубишь – не перепрыгиваешь, а замещаешь ракушку противника, используемую вместо шашки. А дупло – крайне интеллектуальное занятие. На столе или полу рисуется небольшой круг – размер согласовывается участвующими – и в него каждый, растряся в ладонях, выкидывает свой камень; чьи камни остаются в круге – тот и выиграл, ну а чьи выкатились или были выбиты соперниками – теряли ставки. Я в благодарность о столь необходимых мне познаниях пожертвовал несколькими листами бумаги и изготовил карты. Назвал только туза императором, короля – локотом, даму – плечом, а валета – ларой (ну не может лара бить плечо…). Покер парням не понравился, а вот подкидной… К концу плавания колод по кораблю с тремя сотнями экипажа путешествовало с десяток. На этой ниве я за три луны плавания пожал целый империал.
Ротимур первую луну жутко страдал от морской болезни, но потом его организм свыкся с качкой, и он включился в корабельную жизнь. Даже умудрился сойти на берег без карточных долгов, коими оброс в определенный момент. Сошли мы в порту маленького городишки, где нас из рук в руки передали одному из сотников крепости. В крепости мы пробыли два дня, а затем с продуктовым армейским обозом отбыли в расположение нашей тысячи. Еще через восемь дней мы предстали перед своим тысячником.
– Откуда вы родом, новики? – спросил тысячник Сиим, принимая нас в своем шатре.
Это был довольно худощавый человек лет сорока. Руки с тонкими и ухоженными пальцами, перстень балзона. Форменный камзол не блистал новизной, но выглядел безупречно.
– Из Якала, тысячник. – На этот раз я решил говорить вместо Ротимура: даже боюсь представить, какие проблемы может создать друг в этом разговоре, если прежние заканчивались то палками, то бутылкой дуваракского.
– У вас там что, никто не умеет себя в руках держать?
– Умеем, тысячник. Могу поинтересоваться, почему вы так решили?
– Во-первых, потому что к нам других не присылают, а во-вторых, у меня уже есть один сотник из вашего города. Пять лун назад прибыл. Тот хоть из-за дуэли со знакомым дочери правого плеча к нам попал и без таких «блистательных» рекомендаций. А вот вы…
Мы переглянулись
