— Пить тебе больше точно не стоит, — произнес вдруг Ирэнарн.
— Я н-не собиралась, — с трудом все же ухватилась за бутылку, — я ее в-в-вам… — Запнулась и поправилась: — Тебе п-п-принести хотела.
— Зачем? — Вопрос прозвучал уже совсем рядом, сильная рука обняла за талию, второй Ирэнарн осторожно, но непреклонно отобрал у меня бутылку.
— Я ж-ж-же теперь жена, — говорить было ужасно трудно, — мой долг быть твоим с-светом, радостью, с-с-солнцем и счастьем… в этой, которая жизненная буря и…
Отставив бутылку, Ирэнарн мягко развернул меня к себе и вдруг тихо попросил:
— Обними меня.
— Ч-ч-что? — спросила, глядя в его совершенно нечеловеческие зеленые, с серебром, глаза.
— Просто обними, пожалуйста.
Почему-то я вздрогнула и от этих слов, и от того, насколько рядом был дракон, и от его взгляда, и от чувства дикого, абсолютного одиночества в этом взгляде. И я как-то особенно остро ощутила, что мы с ним стоим в бушующем шатком мире, нестабильном, опасном, изменчивом, и все, что у нас есть, — только мы сами.
Очень ярко, почти ослепительно горели венчальные свечи, за стенами домика разразилась буря, громыхал гром, сверкали молнии, зашумел обрушившийся на город дождь, а я осторожно, отстраненно поразившись тому, насколько маленькими выглядят мои руки на его широкой груди, прикоснулась ладонями к Ирэнарну. Его судорожный вздох, и сердце, забившееся так сильно, что его биение я ощутила кожей. Я скользнула ладонями вверх, к могучей шее, прижимаясь всем телом к тому, кто, рывком прижав к себе, стиснул меня обеими руками, зарываясь лицом в мои волосы и сжимая так крепко, что было не вдохнуть.
— Ты нужна мне… — тяжело дыша, почти прорычал дракон, — проклятые спящие, как же ты мне нужна! Больше, чем жизнь…
И он отпустил. А едва я, лишившаяся опоры, пошатнулась, мягко усадил на стул и ушел вытирать все то магическое безобразие, которым я исписала пол.
И я сидела, растерянно глядя на его уверенные, четкие движения, на уничтожаемую им формулу, оказавшуюся на удивление практически феноменальной и способной вскрывать сокровищницы древних, на ковер, который Ирэнарн вернул на место, на самого Черного дракона, который, подойдя, протянул мне руку, предлагая встать. И я вспомнила. Вспомнила о том, что теперь это мой муж. Что нужно не просто встать со стула, нужно еще подняться по лестнице, а там спальня и кровать, уже подготовленная для этой ночи.
— Не хочу, — прошептала я, чувствуя, как с ресниц соскользнули слезы.
— Я знаю, — совершенно спокойно, но столь же безапелляционно произнес Ирэнарн.
Впервые в жизни почувствовала безумное желание напиться. Просто напиться.
— Можно мне еще бокал?.. Пожалуйста… — прошептала, игнорируя его протянутую руку.
Черный дракон, странно глянув на меня, прошел к столу, наполнил оба бокала, вернулся, протянул мне мой и, едва мои дрожащие пальцы стиснули ножку бокала, отсалютовал, почти насмешливо, и залпом выпил вино. Я пила медленно, глоток за глотком, почти моля о возвращении легкого чувства головокружения, о забытье, которое дарит алкоголь, о… о чем-нибудь.
Что-нибудь не появилось, алкогольное опьянение почему-то тоже.
Ирэнарн мягко отобрал у меня пустой бокал, поднял со стула, подхватил на руки и понес в спальню, на ходу меняя облик. Я не дергалась, сжавшись и закусив губу почти до крови… только бы не расплакаться.
По лестнице меня поднимал уже халоне Саир Ирэтани, он же внес на второй этаж, плечом открыл дверь в спальню, каким-то образом зная, какая именно дверь ведет в эту комнату, и опустил меня на ноги прямо перед супружеской кроватью.
Госпожа Осинн застелила ее по-праздничному — белым кружевным постельным бельем. Кружево украшало и наволочки, и пододеяльник, и край выпростанной из-под одеяла простыни…
Пальцы моего мужа на верхней пуговке платья…
Упавшая на пол жемчужная брошка…
Брошенный пояс…
Расстегнутое платье, сползшее по моему телу вниз…
И чувство страха, холодом поднимающееся вверх по спине, растекающееся изморозью в ледяных пальцах, заставляющее дрожать всем телом.
— Ложись! — Мягкий приказ, и рука, поданная, чтобы помочь мне переступить через упавшее платье.
Перешагнула не глядя.
Край одеяла откинул Ирэнарн, он же укрыл меня, едва легла.
Трясло все сильнее.
И, несмотря на закрытые глаза, я всем своим существом отслеживала каждое движение дракона. Прислушивалась к шуршанию снимаемой им одежды, к уверенным, почти неслышным шагам, к тому, как он, обойдя кровать с другой стороны, ложится на свое место.
Матрас ощутимо прогнулся под его весом, и прислушиваться к чему-либо больше не имело смысла — дракон, с полным на то правом мужа, рывком прижал меня спиной к своему телу, ухватив за подбородок, вынудил обернуться к нему и поцеловал — властно, уверенно и неожиданно нежно. А затем, отпустив мое лицо, прижал к себе сильнее и прошептал:
— Сладких снов, моя наири.
Некоторое время после я лежала, напряженно прислушиваясь к его дыханию и тишине, в которую погрузился дом… Я даже не заметила, когда закончилась гроза, но сейчас с улицы не доносилось шума дождя, не было слышно и ветра. Ничего. Тишина и спокойное дыхание дракона, крепко прижимающего меня к себе даже во сне.
* * *Не знаю, сколько я так пролежала, едва дыша и боясь даже пошевелиться. В какой-то момент упорно открытые глаза закрылись, и залитая лунным светом спальня потемнела, унося меня в сон.
И сон, в отличие от реальности, был волшебным. Мне снилось, что я гуляю в облаках над цветущей столицей Мебережи, не испытывая никакого страха упасть, потому что Ирэнарн крепко держал меня, и я чувствовала и его стальную хватку вокруг моей талии, и силу его ладони, сжимающей мою левую ладонь. И ветер срывает с головы мою шляпку, она улетает куда-то вниз, а мы даже не замечаем этого, гуляя в облаках над цветущим Вестерсом, над высокими башнями Университета Стихийных Сил, над раскинувшимися
