Мне показалось, завыла сирена.

— Молча-а-а-ать!!!

— Хелми! — раздалось возмущенное от шефа.

Но это кричала не я. Девушка в черном костюме, мигом успокоив набравший обороты визга гарем, спокойно подняла с поля шляпку, отряхнула и водрузила обратно на голову соседки по замужеству.

— Она мне нравится, — хмыкнула я.

— Я начинаю верить в проклятия. Почему с ними постоянно что-то случается?! — страдальчески вздохнул Ильмир.

«Да они дуры!» — снова всплыло в голове.

Хотя нет… некоторые притворялись. И оттого задание шефа вдруг стало намного интереснее, чем казалось вначале. И даже не таким уж каторжным.

Зарплата, премия, компенсация, статус видной невесты на несколько дней, загадка дарийского гарема и обеды в лучших заведениях города за счет фирмы.

Я что, всерьез на это жаловалась?

Лавиния эта, к чести драконьей, с юмором вышла из ситуации, пожурив неаккуратного дракона. Тот состроил умилительно-сожалеющую мордочку, и гарем дружно простил нахала. Да и вообще, с виду все это казалось сплошным кокетством. Ничего особенного под той маской не было, обычная девчонка. В меру симпатичная. А как не быть симпатичной, когда у твоего мужа денег больше, чем у всех драконов, вместе взятых? Ходили слухи, что дарийские шейхи не просто богаты. Они невероятно богаты.

— А сейчас мы спустимся в самое сердце Банка драконов. — Лавиния понизила голос почти до шепота. — Туда, где хранится уникальный рубин под названием «Сердце Рижбурга». Главный артефакт города.

Тут и я заинтересовалась, потому что группы скучающих школьников и озабоченных студентов к рубину не водили.

Вообще, с ним была связана до ужаса интересная легенда: якобы, покуда «Сердце Рижбурга» сияет в темноте драконьих подземелий, Франглисское королевство — оплот мира и спокойствия. Если простыми словами — пока рубин цел и невредим, апокалипсис откладывается.

Вниз спускались по узкой темной лестнице. И даже гарем, обычно не способный и пары минут провести в тишине, выглядел подавленным. Стены подземелья действительно настраивали на серьезный лад, низкие потолки заставляли Ильмира пригибаться. А гарем в полном составе вынужден был поднимать длинные юбки ввиду крутых ступеней.

— Прошу вас, — мелодичный голос драконицы нарушил звенящую тишину, — соблюдать осторожность, дорогие гости. «Сердце Рижбурга» — не только уникальный драгоценный камень, но и мощнейший артефакт. Его энергетический потенциал огромен. Так что внимательно слушайте меня.

— Вы видели этот рубин? — шепотом спросила у Ильмира.

— Видел как-то раз. Хелми, прекратите мне выкать, мы же помолвлены.

— А я из старомодной семьи, там вообще до свадьбы не разговаривают! Вы тоже мне выкаете.

— С вами удивительно тяжело работать, леди Леруа!

Я закатила глаза, и в этот момент мы оказались в хранилище рубина.

Я почувствовала себя одной из гаремных птичек. Всегда была равнодушна к украшениям и драгоценностям, но при виде этого огромного (размером со страусиное яйцо!), идеально ограненного и жутко красного рубина даже у меня перехватило дыхание. Он был впечатляющ и великолепен. Пожалуй, спокойными оставались только Ильмир и Лавиния. Это в некоторой мере их роднило.

«Сердце Рижбурга» выставили на небольшом стеклянном пьедестале.

— Итак, представляю вам главную гордость Банка драконов… о нет, руками трогать не…

Свет погас, хранилище погрузилось в непроглядную плотную тьму.

— …льзя-а-а-а, — мрачно закончила Лавиния.

— Раз… два… три, — шепотом сосчитала я.

Комната наполнилась отчаянным визгом девиц. Несколько раз меня хорошенько толкнули, но птички совершенно напрасно носились туда-сюда по комнате. Хранилище оказалось надежно заперто.

— Хелми! — в темноте кто-то дернул меня за рукав.

— Господин Сантери? Почему тут такая темнота? Магия разве не работает?

Но сколько бы я ни щелкала пальцами, привычный огонек вызвать не вышло. Надо же, простейшее заклинание, получавшееся у меня, и то отобрали!

А оно было почти единственным в моем скудном арсенале.

— Это охранные заклинания драконов. Сейчас кто-нибудь придет и выпустит нас. Должен, по крайней мере.

Это было сказано таким неуверенным тоном, что, видят боги, я была в шаге от того, чтобы начать вместе с гаремом в панике носиться по хранилищу.

— А где Лавиния? Может, ее затоптали?!

Ильмир попутался было выкрикнуть имя нашего экскурсовода, но из-за визга девиц ничего нельзя было разобрать.

— О боги, я сейчас сойду с ума! — наконец простонал он. — Какие же они…

— Птички? — подсказала я.

— Канарейки!

— Молча-а-а-ать!!! — снова спасла нас черненькая (предположительно).

Тишина, воцарившаяся в хранилище, была бальзамом для ушей и головы. Я готова была расцеловать этот голос разума в царстве женского безумия!

«Бабах!» — раздалось в полнейшей тишине.

— Ой, — пискнул кто-то.

«Дзынь!» — звук разбившегося… чего-то добил присутствующих.

Одновременно с этим звуком включился свет, и в хранилище влетели два дракона в форме службы безопасности. Ну, в смысле, драконы были, конечно, в человеческом обличье, но, по-моему, они и так готовы были дышать пламенем.

Правда, ярость от нарушения правил безопасности быстро сменилась удивлением. Пьедестал, где находился рубин, был пуст, а на полу валялись тысячи мельчайших красных осколков.

Весь гарем в едином выдохе выразил изумление, я таращилась на разбитое «Сердце Рижбурга» вместе с охранниками-драконами. Только Ильмир проявил удивительное для столь нетривиальной ситуации благоразумие.

Медленно (я содрогалась от хруста осколков рубина под его ботинками), он опустился на корточки и внимательно осмотрел несколько самых больших кусков некогда величайшего ограненного камня во всем Франглисском королевстве.

— Стекляшки, — наконец изрек он. — Это не рубин, это подделка.

— Украли?! — взвыл дракон.

— А где Лавиния? — подала голос девушка в черной маске. — Она ведь была здесь, когда выключили свет!

Я несколько раз пересчитала присутствующих и была вынуждена сделать неутешительный вывод. Девятнадцать перепуганных канареек, одна разумная сова (отныне именно так я решила называть жену шейха в черном одеянии), один шеф и Хелми — одна штука. Ни следа Лавинии. И ни следа рубина «Сердце Рижбурга».

Мы с Ильмиром переглянулись, и я все равно умудрилась почувствовать сла-а-абенькое торжество. Не из-за