— Фамильяр, — поморщилась женщина. Вот уж не ожидала, что станет когда-нибудь чьим-нибудь спутником-хранителем. Эх, знала бы бабка…

— На самом деле я не собираюсь тобой рисковать и брать на задания, поэтому не заморачивайся. Просто сам факт, что я смог подчинить банши, вселяет оправданную гордость и уверенность.

— Ты в курсе, что ужасно рисковал? — серьезно спросила ведьма. — Буквально по краю ходил. Я в последний момент смогла остановиться.

— Главное, что остановилась, — беспечно отмахнулся инквизитор. Видимо, Аверин-младший никогда не изменится, его жизнь ничему не учит.

Пришлось, конечно, мыться у него в душе, пока Максим готовил яичницу, а потом щеголять в его футболке, то и дело ловя улыбки и одобрительные взгляды инквизитора. К чести молодого человека, руки он не распускал, потому что как теперь реагировать на все, ведьма не знала. Они ведь вроде как партнеры. Именно так для себя назвала это взаимодействие Катя. Быть слугой или фамильяром ей совсем не хотелось.

Вечером привезли одежду, пока что самую необходимую, чтобы было в чем выйти на улицу и дома не в футболке ходить. Аверин выделил Кате две полки в шкафу и потеснил свои вещи на вешалке.

— Все для тебя, — улыбнулся мужчина. — И полка в шкафу, и полка в ванной!

Катя разложила немногочисленные вещи. Денег у нее при себе, ясное дело, не оказалось, так что расплатился Максим, отмахнувшись от ее обещания все вернуть. Ведьма не понимала, радоваться, что о ней кто-то заботится, или чувствовать себя содержанкой и приживалкой. В квартире, где царили темные цвета и хром, ей было слишком неуютно. Впрочем, вся ситуация сложилась очень неуютная.

— Поехали куда-нибудь поужинаем? — предложил инквизитор. — И готовить никому не придется, и развеяться надо. Я знаю отличное место, собирайся.

Выходить из дома женщине не хотелось. Уж лучше мрачная квартира Аверина, здесь она хотя бы чувствовала себя в безопасности. Но потом ей стало стыдно за свои мысли: банши — и боится! Это ее все должны бояться! Уже боятся…

Как это привычно — небрежно подать инквизитору руку, почувствовать знакомые импульсы дара, разбежавшиеся искорками вверх по руке. Без всяких сомнений и колебаний, просто вложить свою руку в руку мужчины. Не думая и не оценивая его поступок. Доверяя.

Макс выехал на проспект Мира. Поток машин возвращающихся с работы людей к этому времени должен схлынуть, но многополосная дорога почему-то оказалась загружена. Причина выяснилась быстро: впереди произошла крупная авария. Семь машин разной степени покореженности перегородили почти всю проезжую часть. Судя по всему, кто-то выскочил со встречки.

Полицейские, регулирующие движение на месте аварии, заметили спецномера «кайена».

— Инквизиция? Успокойте людей, скажите, что никаких проклятий и черной магии нет. А то у нас тут чуть драка не началась, — попросили стражи правопорядка.

Максим кивнул, объехал затор, заглушил двигатель и пошел проверять на предмет проклятий машины и их водителей. Почему-то проверка затянулась, кто-то снова начал кричать и плакать. Две стоявшие кареты «скорой помощи» никак не могли забрать своих пациентов. Что-то было не так. Врачебный долг выгнал Катю из машины, женщина просто не могла оставаться в стороне, чувствуя, что кому-то нужна помощь.

— Максим, что такое? — Ведьма положила руку на плечо инквизитору, привлекая к себе внимание. Получилось, что внимание не только Максима.

— Вы же банши!

На асфальте стояла на коленях женщина, вся в крови. Она прижимала к себе тело ребенка лет пяти. Именно тело, мальчик был мертв. Видимо, женщину должна забрать «скорая», но она не могла уехать, не могла поверить в смерть сына.

— Про вас показывали передачу! Вы ведь можете не только убивать, но и возвращать к жизни! — Ее голос дрожал. — Я вас умоляю, вы же детский врач, хирург. Сделайте что-нибудь! Ну пожалуйста!

Она сама едва держалась, видимо, на одном упрямстве. Катя отчетливо ведьмовским даром чувствовала у нее сотрясение, трещины в ребрах, множественные осколочные ранения от выбитого стекла. Жизни в ребенке не было. Волшба здесь бессильна.

— Я ничего не знаю о силе смерти, — призналась ведьма. — Я раньше никогда ею не пользовалась. Не могу сказать, что у меня хоть что-то получится, и тем более не ручаюсь за последствия.

— Пожалуйста…

Женщина смотрела на нее так, будто перед ней стояла реинкарнация или аватара всемогущего бога. И вся ее поза на коленях только усиливала это ощущение. Катя переглянулась с инквизитором. Теперь, если что, он сможет ее остановить, во всяком случае в теории. Ведьма вздохнула, наверное, пора привыкать к образу банши.

Последний вдох и последний удар сердца. Впервые она переходит в состояние банши поздним вечером. Оказывается, это ее время. Время, когда сумерки перед глазами рассеиваются и мир не серый, а, наоборот, наполненный красками. И главный цвет — красный. Лужи крови, кажется, светятся. Хочется дотронуться, почувствовать кровь. Но еще сильнее привлекает смерть. Маленькое тело светится чистым голубым свечением. От инквизитора льется яркий белый свет, от которого банши быстро отворачивается и подходит к приятному голубому.

В голове нет мыслей, только осознание того, что нужно отнять это маленькое существо у смерти. Банши, способная пойти против законов жизни и мироздания, не может нарушить законы, стоящие в основе ее силы. Если смерть захочет — отдаст. Ей же нужно позвать. На зов банши откликнутся мертвые. Крик, способный разрушить тонкую грань миров и реальностей. Этот крик не услышат живые, он только для почивших. И банши поднимает человечка на руки, замирая, застывая изваянием. Ее губы приоткрыты, из них не выходит ни звука, но птицы, приготовившиеся спать на проводах, вспархивают, предпочитая улететь. Разбегаются животные, забиваясь в углы, прохожие невольно ускоряют шаг. Очень скоро здесь будет опасно, слишком опасно.

Когда инквизитор согласился на эксперимент, он совсем не знал, с чем ему доведется столкнуться. Он просто не успел изучить информацию о банши. Иначе никакая жалость и сочувствие не заставили бы его согласиться.

Это не замечают обычные люди, но Максим Аверин с ужасом смотрит, как в мгновение над ними разорвалась материя пространства. Расползаясь все больше и больше, меняя течение времени, идущего в жесткой связке с реальностью. И души недавно умерших потянулись к ним. Инквизитор без колебаний создал щит, чтобы не пропустить призраков,