– Такова традиция, – сказала дама.
Она выдала ей темный спортивный костюм, более просторный, чем форма, велела его надеть и повела на стадион под открытым небом.
Снаружи уже стемнело, было сыро. Офелия вышла на беговую дорожку и… не поверила своим ушам, когда инструктор приказал ей пробежать пятнадцать кругов, добавив:
– Такова традиция.
На Аниме единственными видами спорта были танцы, плавание и альпинизм; ни одним из них Офелия никогда не занималась. К концу первого круга ей показалось, что у нее сейчас разорвутся легкие. Девушка взмокла так, словно нырнула одетой в воду: одежда и волосы, насквозь пропитанные пόтом, липли к коже. Дождь уже кончился, но стадион превратился в гигантскую лужу, которую облюбовали лягушки. Офелия начала хромать и остановилась, едва не крича от острой боли в боку, под осуждающим взглядом инструктора. Однако он никак не прокомментировал ее неудачу, вернул ей студенческую форму и коротко сказал, что испытание закончено.
Офелия брела по дороге, освещенной фонарями, не обращая внимания на ночных бабочек, то и дело натыкавшихся на ее очки. Она мечтала о ванне и ужине, но в просторном атриуме общежития царила мертвая тишина: все давно уже спали.
Воспользовавшись трансцендиями, она кое-как перебралась на вертикальный уровень и оттуда на верхний горизонтальный, поблуждала по аудиториям, поднялась на последний этаж, под самый купол, сквозь который на нее смотрели звезды, и наконец отыскала круговой коридор, куда выходили многочисленные двери с названиями студенческих групп.
Офелия вошла к предвестникам.
Здесь стояла такая кромешная тьма, что она наткнулась на несколько кроватей (вызвав сонное ворчание разбуженных студентов), прежде чем нашла свободную. Сложив свою форму на что-то вроде стула, она ощупью расшнуровала сапоги. Снять спортивный костюм уже не было сил. Оставалось надеяться, что голодное бурчание в желудке не перебудит все общежитие.
Офелия легла на кровать и тут же услыхала приглушенные смешки в темноте. На кровати не оказалось матраса.
«Ну конечно, – подумала она, прижав к груди часы Торна. – Такова традиция».
Слухи
Офелия перелетала с облака на облако над девственной панорамой древнего мира, но не удостаивала взглядом города, леса и океаны прежних времен, мелькавшие под ней, далеко внизу. Она высматривала другое – трамаэро, плывущий в небе. Там она могла разглядеть свой шарф, застрявший в его двери, и знакомый силуэт за одним из окон. Силуэт Торна. Офелия уже приготовилась догнать трамаэро, как вдруг облака под ее ногами начали скрипеть…
Девушка разомкнула веки и недоуменно оглядела комнату сквозь покривившиеся очки, которые забыла снять перед сном. Оказалось, что скрипели не облака, а пружины ее кровати. Она долго недоуменно моргала, пока не вспомнила, где находится и как сюда попала. Спальня, в которой сейчас стояла душная жара, представляла собой комнату с голыми стенами, балками на потолке и одной-единственной ширмой, позволявшей укрыться от нескромных взглядов. Впрочем, сейчас Офелия в ней не нуждалась: в помещении никого, кроме нее, не было. Остальные кровати, на которые она натыкалась ночью, сменились учебными партами.
Если утром здесь и давали звонок, девушка его не услышала. По правде говоря, единственный звонок, который она слышала в этот момент, назойливо дребезжал у нее в голове, и, чтобы его заглушить, понадобилось бы целое ведро кофе.
Офелия с трудом оторвалась от жестких пружин кровати, чувствуя, как протестует каждый спинной позвонок. Ни дать ни взять робот, которого разобрали на части, а потом собрали кое-как, не глядя.
Она без особого удивления обнаружила, что ее форма, лежавшая на стуле, куда-то исчезла. Вероятно, это постарались все те же шутники, которые сочли остроумным стащить ее матрас.
«Я была лакеем Беренильды, игрушкой Фарука и добычей барона Мельхиора, – зевая, подумала Офелия. – Так что дурацкими проделками меня не запугаешь».
Она не стала снимать спортивный костюм, жесткий от засохшей грязи, встала и потянула за шнур, свисавший со стены. Кровать заскрипела, приподнялась и точно вошла в открывшуюся стенную нишу, а на ее место из пола плавно выдвинулась парта.
Другие помещения общежития оказались такими же безлюдными, как спальня предвестников. Офелия никого не встретила ни в столовой, где на ее долю осталась жалкая горсточка хлопьев, ни в раздевалке, где она долго искала себе новую форму, ни в общей душевой, где безжалостно, едва не сдирая кожу, смывала с себя грязь. Затем она подошла к доске объявлений, но на сей раз механическая рука ничего ей не сообщила. Девушка понимала, что должна где-то находиться, вот только знать бы, где именно.
Н‑да, хорошенькое начало для специалистки по информации.
Бродя по галерее, Офелия невольно вспомнила Амбруаза и представила себе, как он сидит в одиночестве, среди роботов своего отца, в ожидании новостей от нее. Наверно, считает ее самой неблагодарной стяжательницей на свете, готовой бросить одного покровителя ради другого, который больше даст. Офелия могла бы ненадолго слетать к нему через зеркало, хотя расстояние было великовато, но пока не обнаружила в «Дружной Семье» ни одной зеркальной поверхности, ни большой, ни маленькой. Видимо, об этом позаботилась леди Елена, не желая поощрять кокетство в своих воспитанницах.
А в общем-то, это даже к лучшему: соблазн соблазном, однако Офелии не следовало демонстрировать здесь свойство проходить сквозь зеркала. Она и без того сильно рисковала, открыв экзаменаторам свой талант чтицы.
В конце концов Офелия нашла студентов в том самом амфитеатре, где накануне проходила письменное испытание. Там царила такая тишина, что она считала его пустым, пока не заглянула в дверь. На кафедре не было никакого преподавателя, но все студенты сидели в наушниках и что-то усердно писали. Никто даже не взглянул на Офелию, пока она искала себе место в верхних рядах, стараясь не слишком шуметь.
Усевшись, девушка поняла, что все слушают аудиозапись. Она тоже надела наушники, ничего не услышала, стала нажимать на кнопки, но безрезультатно. Наконец, после долгих поисков, ей удалось поймать волну, на которой можно было услышать трансляцию – нет, не одну, а десятки трансляций, и каждая на своей частоте. Это были университетские лекции из академий города, в прямом эфире, но как определить, которая из лекций ей нужна?
В конце концов Офелия убавила звук в наушниках и перестала слушать: она прибыла на Вавилон для расследования, а не для учения.
Девушка обвела взглядом студентов, сидевших впереди. Торна среди них не было, но это ее не удивило. Если он и появился на Вавилоне, как она надеялась, то задолго до нее и теперь, скорее всего, уже состоял в другой, старшей группе курсантов-виртуозов. А таковых, судя по
