Что значит «воинская подсудность»?
Речь шла о том, что в условиях стремительного наступления войск все дела, которые можно было квалифицировать как преступление, изымались из ведения военно-полевых судов и рассматривались в ускоренном порядке. Фактически судьей становился вышестоящий офицер. Именно он должен был решать, имеется состав преступления или нет. Этот приказ настолько красноречив, что не нуждается в комментариях: «Возбуждение преследования за действия, совершенные военнослужащими и обслуживающим персоналом по отношению к враждебным гражданским лицам, не является обязательным даже в тех случаях, когда эти действия одновременно составляют воинское преступление или проступок. При обсуждении подобных действий необходимо в каждой стадии процесса учитывать, что поражение Германии в 1918 году, последовавший за ним период страдания германского народа, а также борьба против национал-социализма, потребовавшие бесчисленных кровавых жертв, являются результатом большевистского влияния, чего ни один немец не забыл». На практике это означало следующее: можно творить все что угодно.
Большевики виноваты.
Все, что ты совершишь, – это месть большевикам за все, что было с Германией. Теоретически офицер, конечно, мог призвать тебя к ответу, но только в том случае, если он сам не участвовал вместе с тобой. А как правило, офицеры…
…возглавляли и направляли.
Этот приказ является иллюстрацией к знаменитому стихотворению Редьярда Киплинга «Мандалай» про колониального солдата. Там есть такие строчки: «Мне б к востоку от Суэца, / Грех и святость там не в счет, / Нет там заповедей божьих, / И кто хочет, тот возьмет». Поэтому германские солдаты наконец-то после многих лет страданий попали к «востоку от Суэца»…
Я хотел бы остановиться на одной очень важной детали. По мнению современного исторического публициста Марка Солонина, этот приказ был отменен. На самом деле это грубая ошибка. Приказ никогда не отменялся. Произошло совершенно другое. В конце июля 1941 года фельдмаршал Кейтель постановил в срочном порядке изъять и уничтожить все копии приказа, находящиеся непосредственно в войсках. Почему это произошло, неизвестно, но у меня есть своя версия. В июле 1941-го советские войска нанесли контрудар под Сольцами в Ленинградской области и впервые за время Великой Отечественной войны захватили секретные документы нацистского командования. Среди этих бумаг находилась инструкция по применению химических минометов, из чего становилось понятно, что нацистская армия готова использовать запрещенное всеми международными конвенциями химическое оружие.
Уже через несколько дней эта информация, включая фотокопии документов, была опубликована в газете «Правда», соответствующие ноты были вручены послам иностранных держав. И разразился международный скандал: мы знаем, конечно, что в годы Второй мировой войны нацисты творили страшные вещи, но необходимо учитывать, что они все это пытались скрыть. Обнародование этой информации имело эффект разорвавшейся бомбы. В Берлине негодовали. Об этом упоминает в своих воспоминаниях «Утерянные победы» Эрих фон Манштейн. Первую свою победу он утерял именно под Сольцами под ударом войск маршала Ворошилова.
Как пишет Манштейн, «главное командование требовало от нас объяснений, как оказалось возможным, что совершенно секретный документ попал в руки противника». Есть подозрения, что изъятие «Приказа о воинской подсудности» в срочном порядке было осуществлено под впечатлением от этих событий.
Во всяком случае по датам подходит идеально.
Но самое главное, что смысл «Приказа о воинской подсудности» не только сохранялся, но и развивался в последующих законодательных актах, например в директиве Кейтеля «О продолжении операции на Востоке» от 19 июля с дополнением от 23 июля, в приказе «О расстреле заложников» от 16 сентября, в приказе Рейхенау «О поведении войск на Во стоке» от 11 октября, в приказе «О бандах» от 12 декабря 1942 года, который немецкий историк Норберт Мюллер назвал вторым изданием приказа «О воинской подсудности».
Бандами называли партизан?
Да, банды – это, конечно, партизаны с точки зрения нацистов.
У них же есть какие-то правила и законы ведения войны. Партизаны, с их точки зрения, видимо, незаконны.
Да, партизаны – это незаконные воинские формирования.
Партизан – это же от слова part, «часть», то есть это войсковые части, действующие отдельно от основных сил.
Нацисты так не считали. Такой смысл придавало советское командование. В Кремле был сформирован главный штаб партизанского движения, который стремился поставить под контроль действия партизанского сопротивления. Контроль этот бесспорно, был необходим. Потому что среди тех, кто сидел в лесах, были не только идейные борцы с оккупантами, но и откровенные бандиты. Их действия, естественно, сказывались на отношении населения.
Важно было не только координировать действия партизан и регулярных частей РККА, но и купировать активность криминального элемента.
Было бы неплохо поставить во главе офицера НКВД, который бы все направил в нужное русло.
Конечно, офицеры туда засылались и руководили.
Но вернемся к обсуждаемым приказам. На самом деле это Гитлер приказал дополнить директиву «О продолжении военных операций на Востоке» пунктом 6, в котором говорилось: «Имеющиеся для обеспечения безопасности в покоренных восточных областях войска ввиду обширности пространства будут достаточны лишь в том случае, если всякого рода сопротивление будет сломлено не путем юридического наказания виновных, а если оккупационные власти будут внушать тот страх, который единственно способен отбить у населения всякую охоту к сопротивлению. Не в употреблении дополнительных охранных частей, а в применении соответствующих драконовских мер командующие должны находить средства для поддержания порядка».
То есть речь о массовых расстрелах?
Да, тот еще эзопов язык. 16 сентября прислали конкретный приказ, известный в истории как приказ о расстреле заложников. Здесь было сказано четко: «Следует иметь в виду, что человеческая жизнь в странах, которых это касается, в большинстве случаев не имеет никакой цены. И что устрашающего действия можно добиться лишь с помощью исключительно жестоких мер. Искуплением за жизнь каждого немецкого солдата в таких случаях должна служить в общем и целом смерть 50–100 коммунистов. Способы этих казней должны еще увеличивать степень устрашающего воздействия».
Под коммунистами подразумеваются, естественно, все, кто проживает…
Да, сейчас объясню. Мы с вами говорили ранее, что 50–100 – это такой традиционный колониальный лимит для покоренных народов, который первым установил еще Христофор Колумб по отношению к населению острова Эспаньола, или Гаити. А слова по поводу коммунистов не надо воспринимать буквально. Здесь, конечно, подразумеваются все. Слухи об этом приказе распространились среди населения очень быстро. Приказ был издан 16-го, а уже 30 сентября 1941 года замначальника Могилевской УНКВД младший лейтенант Крымов зафиксировал: «Среди населения заявляют, что за
