Генрих тогда был молод, а князь Никлот – в расцвете своего могущества, поэтому поход удалось отразить. Спустя 13 лет повзрослевший Генрих Лев нанес полабским славянам сильнейший удар – его славянские государства уже не пережили. «Славянская хроника» Гельмольда фон Бозау рассказывает об этом так: «Вся земля бодричей и соседние области, принадлежавшие Бодрицкому государству, из-за непрерывных войн, особенно же войны последней, по милости Господа, всегда укрепляющего десницу благочестивого герцога, были целиком обращены в пустыни. Если еще оставались какие-нибудь последние обломки от народа славянского, то вследствие недостатка в хлебе и запустения полей они были изнурены от голода и вынуждены были толпами уходить к поморянам или в Данию, а те безжалостно продавали их полонам, сарабам и богемцам».
Примерно то же писал Гельмольд и об Альбрехте Медведе, который вторгся в земли гавелян, взял их столицу Бранибор и основал на завоеванных территориях графство Бранденбургское. «Он поработил всю землю брежан, стадорян и многих других народов, обитающих на Гаволе и Альбии, и усмирил имевшихся среди них мятежников. Наконец, когда славяне мало-помалу стали убывать, он послал в Траектум и в края по Рейну, а потом к тем, кто живет у океана и страдает от суровости моря, а именно к голландцам, зеландцам и фландрийцам, и вывел из всех этих стран весьма много народа и поселил их в славянских городах и селениях. Весьма окрепли от прихода этих поселенцев епископства Бранденбургское и Гавельбургское, так как увеличилось количество церквей и выросли сильно десятины. Когда Бог одарил герцога нашего счастьем и победой, славяне частью перебиты, частью изгнаны, а сюда пришли выведенные от пределов океана народы сильные и бесчисленные и получили славянские земли, и построили города и церкви, и разбогатели сверх всякой меры».
Неудивительно, что такое хочется повторить, особенно «разбогатели сверх всякой меры».
Эти строки для Гиммлера как раз стали руководством к действию. Однажды уже такое произошло, и только немногие немцы помнили, что 800 лет назад город Мекленбург назывался Велеградом, а Ольденбург – это калька славянского названия Старгород. Поэтому, безусловно, Гиммлер поклонялся Генриху Льву. Генрих Лев был похоронен в Брауншвейгском соборе. Собор был конфискован у церкви, и там было устроено нацистское национальное святилище. Повсюду развесили нацистские флаги и огромную карту, на которой было показано, какие земли к Германии присоединил Генрих Лев. Культ Генриха Льва также поддерживал Розенберг. Геббельс отразил в довольно забавной цитате поклонение ему: «Какой-то перемудрец докопался, что Иоганн Штраус на одну восьмую еврей. Я запретил это разглашать. Во-первых, это не доказано, а во-вторых, я не позволю снять все сливки с немецкой культуры, в конце концов, из нашей истории останутся только Видукинд, Генрих Лев и Розенберг»… Но об этом мало пишут, интереснее рассказывать про то, как Гитлер начал превентивную войну против «злодея» Сталина. Здесь же есть какая-то сенсация…
В начале 1939 года академик Евгений Викторович Тарле, выдающийся историк-наполеоновед, написал глубокую статью «Восточное пространство и фашистская геополитика», из которой понятно, что он был знаком с «Майн кампф» и целым рядом других публикаций. И он совершенно четко сделал вывод: «“Не Фридрих Барбаросса, а Генрих Лев!” – восклицает Альфред Розенберг.
(Именно он, Розенберг, первым дал этот тон современной гитлеровской медиевистике.) Все это стоит в тесной связи с основным мотивом. И в прошлом, и в настоящем, и в будущем Германии дороги и нужны люди, которые вели ее на восток, на завоевание восточного пространства. И душевная субстанция германского народа самоутверждалась, как вещают нам фашистские геополитики, и в будущем должна самоутверждаться именно в процессе веселой, свежей, благочестивой войны против Востока». Ну и не укрылся от Тарле характер этой войны: «Они полагают, что истинный геополитик должен стремиться к овладению именно только землей, а вовсе не населением, которое на ней живет. Это население должно быть без потери времени выведено в расход, ибо оно может в дальнейшем лишь испортить чистоту расы северных светлокудрых германских победителей». Таким образом, планы Гиммлера и его фюрера были очевидны для Тарле, а в условиях Советского Союза это означает, что они были очевидны и для руководства страны.
В общем-то и для населения.
Все это публиковалось огромными тиражами в открытой прессе, и в целом население понимало, к чему все идет.
Отклонюсь чуть в сторону. Многие сейчас считают нужным сказать, что немцы не были фашистами, фашистами были итальянцы, а немцы были нацистами…
Фашистами их звали по одной простой причине: название «национал-социализм» компрометировало слово «социализм». А ничего общего с национал-социалистами иметь в Советском Союзе не хотели. Самое лучше объяснение этой разнице дал Сталин, имеет смысл процитировать его дословно: «Немецких захватчиков, т. е. гитлеровцев, у нас обычно называют фашистами. Гитлеровцы, оказывается, считают это неправильным и упорно продолжают называть себя “национал-социалистами”. Следовательно немцы хотят уверить нас, что партия гитлеровцев, партия немецких захватчиков, грабящая Европу и организовавшая злодейское нападение на наше социалистическое государство, является партией социалистической. Возможно ли это? Что может быть общего между социализмом и гитлеровскими озверелыми захватчиками, грабящими и угнетающими народы Европы?
Можно ли считать гитлеровцев националистами? Нет, нельзя. На самом деле гитлеровцы являются теперь не националистами, а империалистами. Пока гитлеровцы занимались собиранием немецких земель и воссоединением Рейнской области, Австрии и т. п., их можно было с известным основанием считать националистами. Но после того, как они захватили чужие территории и поработили европейские нации – чехов, словаков, поляков, норвежцев, датчан, голландцев, бельгийцев, французов, сербов, греков, украинцев, белорусов, прибалтов и т. д. и стали добиваться мирового господства, гитлеровская партия перестала быть националистической, ибо она
