ГЛАВА 3
Новые времена
Ворт и последствия
Мы увидели, как росла дистанция между мужской и женской модой на протяжении XVIII века, и можем проследить за ее дальнейшим ростом в первые две трети XIX века. Миры мужской и женской одежды были практически взаимонепроницаемы, и мужчины и женщины визуально являли собой существ разного рода. С появлением на парижской сцене Чарльза Фредерика Ворта в эти отношения вошел новый важный элемент: одежда все чаще стала намекать, что женщины не только отличны от мужчин, но созданы мужчинами. Ворт не несет ответственности за эту идею, но его мужское присутствие и влияние в модном мире помогло ей кристаллизоваться.
В Париже Ворт поначалу занимался продажей тканей, но со временем стал сам придумывать и шить платья, а позднее, в 1858 году, открыл собственное швейное ателье, объединив оба занятия. Он сделался первым «мужчиной-модисткой», дерзнув вторгнуться в мир, хранивший тайны будуара; он заинтересовался деталями женского платья в мире, который на протяжении полутора столетий оставался исключительно женским. Его появление в этой сфере вызвало шок, насмешки и неодобрение, поскольку до него платья придумывали, создавали и украшали исключительно портнихи в ателье, где трудились швеями тоже только женщины, а починкой или перешивкой платьев занималась дóма сама владелица платья или служанка.
Ткани и отделочные материалы продавались отдельно, в галантерейных магазинах, которыми зачастую владели и в которых работали мужчины, однако они деликатно не вмешивались в творческий процесс создания платьев и тем более в пошив как таковой. Создание платья было совместным женским предприятием, в котором важную роль нередко играла сама заказчица, соотнося ассортимент тканей с предложениями и возможностями портнихи и на всех этапах сообразуясь с собственным вкусом и идеями. Как и в предыдущие века, сшить платье было делом сугубо приватным, если не тайным; считалось, что свету, особенно мужчинам, незачем знать, какими способами и ухищрениями был достигнут конечный результат, не говоря уж об именах портнихи и поставщиков.
Нельзя забывать, что вплоть до последней трети XIX века — между прочим, времени расцвета мужских кутюрье — не создавалось готовой одежды для женщин, не считая верхней одежды и головных уборов. Все, что не шилось на заказ, было либо сшито своими руками, либо донашивалось за кем-то. Большинство женщин, как бедных, так и богатых, умели шить или разбирались в шитье, великое множество женщин этим зарабатывали себе на жизнь, и это означало, что вмешательство заказчицы во все детали на всех этапах создания одежды было самым обычным делом. Для самих женщин платье отнюдь не было тайной, созданной в неведомом месте посредством неведомых процессов. Изготовление одежды являлось интимным домашним занятием для большинства женщин; даже те, кто не имел особого таланта к кройке и шитью, прекрасно знали, как именно создаются их платья. Женщинам приходилось бесконечно подрубать простыни и полотенца, шить нижнее белье, чинить одежду. Вышиванием занимались в компании, на глазах у других; все остальное было рутинной женской работой.
Пошив мужской одежды, напротив, оставался тайной для заказчика (если, конечно, тот сам не был портным): весь технический процесс осуществляли искусные мастера вдали от глаз клиента и без его ведома. Участие клиента в этом процессе состояло лишь в том, чтобы выразить свое желание и позволить снять с себя мерки. Ворт, а затем его последователи-мужчины словно вырвали швейное дело из опытных и умелых женских рук, ловко управлявшихся с его тончайшими нюансами, и перенесли в возвышенное царство мужского видения и искусства, где царит мастер — портной. Привилегии мужчин-творцов, казалось, поразительным образом наделили мужчину правом ваять и украшать наряд прямо на покорном женском теле, испытывать свой творческий дар непосредственно на физической сущности клиентки.
Швейные ателье для мужчин обеспечивали наряду с готовым продуктом и все материалы для его изготовления; то и другое долго казалось неразделимым. Мужчины не размышляли дома над журналами мод, не спешили потом в магазины тканей — один, другой, третий, — не изучали материи и нити, не подбирали в других магазинах подкладку подходящего оттенка, не сравнивали толщину отделочной тесьмы или размеры пуговиц. Им нужно было всего-навсего пойти к портному и заказать костюм. Дизайн костюма подразумевал всего лишь один из вариантов уже имевшейся формы; зачастую это означало просто другую ткань или другую отделку, предложенную самим портным. А дальше уже ателье брало в свои руки весь процесс, от начала до конца.
Ворт, за которым стояли английские портняжные традиции, усвоил из них простую идею линии одежды для потенциальных клиенток из тканей и отделочных материалов, имевшихся в его собственном магазине. Таким образом он стал первым настоящим «дизайнером», который создает группу завершенных композиций исключительно посредством собственного воображения. Ворт обладал воображением художника, создающего произведение искусства, — воображением, охватывающим все аспекты того, как его композиции будут выглядеть. Клиентке остается лишь выбрать, какой именно из фантазий модельера она пожелает стать.
С тех самых пор мужчина-дизайнер одежды пользуется у женщин огромным престижем. Этот престиж основан на достижениях тех, кто сделал женщин привлекательнее как в глазах мужчин, так и в их собственных глазах, а не просто фокусировался на собственных изобретениях. Дизайнер-мужчина, казалось, создал саму женщину, сделал ее такой, какой она была в своих заветных мечтах. Наибольший восторг и обожание вызывают те дизайнеры, которые создают готовую одежду для многих женщин, способную выявить уникальное очарование каждой покупательницы.
Очевидно, что, когда женские наряды создавались при посредстве портних, ни одна из них и мечтать не могла о высокой репутации, какую приобрели кутюрье-мужчины. Неудачное сотрудничество своенравной клиентки и покорной или бесталанной портнихи иногда вело к уродству и дисгармонии, чего не могло произойти с мужчинами, которым шили хорошие портные. Модницы порой выглядели смехотворно, модники — никогда. При огромном богатстве возможностей трудно сделать визуальный выбор без наметанного глаза и уверенного руководства, внешнего или внутреннего. Женщин такая широта возможностей порой подводит — тогда и сейчас.
Но если волевой, самостоятельно мыслящий мужчина-дизайнер, обладающий глазом художника и рукой опытного портного, берет на себя руководство женским вкусом в одежде, то женщины, решившие одеваться у него, окажутся под надежной защитой. Вульгарности, тщеславию, одержимости, робости или расплывчатости вкусов не будет позволено взять над
