Так вот кто вчера собрал для меня деньги. Я встретилась с девчонкой глазами и улыбнулась, насколько позволяли разбитые губы, уже покрывшиеся коркой. А она засмущалась, порозовела и заторопилась, чтобы обойти последних посетителей.
– Спасибо, милая, – искренне поблагодарила я, когда она подошла и протянула мой головной убор с заработком за выступление. – Чем я могу тебя отблагодарить?
– А завтра еще сыграешь? – смяв передник, спросила она. – И может, если горло пройдет, споешь? Я тебе травку принесла для отвара. У меня бабка знахарка, говорит, что даже покойника на ноги поставит. И мазь… ну, чтобы губу залечить. Примешь? – вскинула девушка, лишь немногим старше меня самой, неуверенный взгляд.
– Приму. Спасибо тебе… – Я сделала паузу, предлагая назвать имя.
– Сюза́нна.
– Спасибо, Сюзанна.
Я соскользнула со стула, поклонилась так же, как вчера, людям, набившимся в трактир, и негромко произнесла:
– Буду рад сыграть для вас завтра. А если, благодаря Сюзанне и ее помощи, у меня вылечится горло, то и спою.
В тишине меня хорошо было слышно, не пришлось повышать голос.
Народ уже слегка отошел после концерта и довольно загудел, а я повернулась к трактирщику и сообщила:
– Я задержусь еще на два дня.
Мужчина кивнул, крайне довольный обстоятельствами, и громко вопросил:
– Ну? Кому еще вина? Пива?
Сюзанна зашла ко мне в комнату буквально через пять минут с подносом, на котором стояли исходящая паром глиняная кружка и маленькая коробочка из бересты.
– Вот. Ты пей, пока горячее. Бабуля говорит, что меня в детстве этим отваром и лечила. Зимы у нас холодные, я часто простужалась.
Пока я пила целебное снадобье, она воодушевленно щебетала, прислонившись к дверному косяку:
– Как же ты играешь! Никогда такого не слышала. К нам иногда заглядывают бродячие сказители и менестрели. Но, клянусь, так никто не мог. У тебя талант! Тебе бы к господам каким пойти в услужение. Ну, знаешь, придворные музыканты и всё такое. Ты уже решил, что дальше будешь делать? Куда направишься?
– Я думал перебраться в Лици́нию, ну и дальше. Мир повидать хочу. Страшновато только одному. Меня вон у вас в первый же день ограбили, поколотили и инструмент разбили. Новую гитару пришлось покупать.
– Это да, народ разбойный лютует. Как стемнеет, лучше на улицу не высовываться, если отпора кулаками дать не можешь. Ты один не ходи, погоди, пока караван поедет. У нас купцы часто останавливаются. Хочешь, я поспрашиваю? Были бы у тебя деньги, то наемника бы в охрану… Но они дорого берут.
– Сюзанна, наемник в качестве охранника для странствующего менестреля – это как-то странно, – у меня дрогнули губы в намеке на улыбку.
Эта милая непосредственная девушка мне нравилась, я даже как-то оттаяла, общаясь с ней.
– Замри! Не улыбайся, а то у тебя треснула корочка и кровит, – замахала она руками и подскочила ко мне. – Не шевелись, я тебе сейчас нанесу мазь. Всё быстро заживет, точно-точно!
Я позволила ей обработать свои разбитые губы. От мази пахло травами и чем-то тонким и ягодным.
– В Лицинии эльфов много, – продолжала щебетать Сюзанна. – Красавчики-и-и… Людей-то они не особо жалуют, брезгуют. У нас и полукровок-то почти нет. Но вот в Лицинии, говорят, живут. Мужик, он ведь что эльф, что человек, что гном. Баба ему нужна. Ну и вот… Полукровки тоже красивые, но всё же не такие, как папаши их. А уж какие невероятные эльфийки, ты и не представляешь! Пару лет назад путешествовала одна ихняя леди, у нас ночевала из-за разбушевавшейся непогоды. Ох… Глаз не отвести. И вся такая строгая, отстраненная, но вежливая, ничего плохого не скажу. И свите своей ушастой не позволяла нас обижать.
Закончив, служанка закрыла коробочку и положила ее на комод рядом с зеркальцем.
– Ты утром еще болячку смажь и днем. Тут хватит. А тебя как зовут? Ты все время молчишь, никто о тебе ничего и не знает.
– Рэми.
– Ты отдыхай, Рэми. А завтра будешь как новенький и сыграешь нам еще. Да?
– Да, – улыбнулась я глазами, чтобы не беспокоить заживающий рот.
Девушка упорхнула, забрав опустевшую кружку и поднос, а я разделась и легла в постель. Долго ворочалась с бока на бок, прокручивая в голове произошедшее вчера и сегодня. Что изменилось? В чем мой небывалый успех? В зачарованном музыкальном инструменте, вышедшем из рук сидхе? В том, что я перестала изображать менестреля, а играла от души и сердца? Или, может, у меня всё же есть небольшой магический дар, и он проявился так странно, очаровывая слушателей? Ведь именно вчера, перед тем как спуститься в зал, я сняла блокирующий амулет.
Сон никак не шел, а еще меня почему-то тянуло вниз, к людям. Не знаю зачем, общаться с кем бы то ни было я не горела ни малейшим желанием. Но вот сосало под ложечкой, беспокоил какой-то зуд, который требовал встать, одеться и идти.
Еще немного помучившись, пытаясь бороться со странным желанием, я не выдержала и все же собралась. Натянула свой старый костюм, который вообще-то годился уже лишь на тряпки для мытья полов, и разбитые сапоги. Закуталась в плащ, надвинув капюшон до самого носа, и тихонечко выскользнула из комнаты. Гитару брать не стала.
Зал уже опустел. Сюзанна с другими служанками прибиралась после рабочего дня, хозяин трактира стоял на кухне (я увидела его через открытую дверь). И лишь за одним столиком в углу сидело четверо мужчин, допивая хмельной напиток из кувшина и о чем-то негромко переговариваясь. На девушек они внимания не обращали.
Ну и зачем мне сюда понадобилось?
Я потопталась на нижней ступеньке, хотела даже вернуться обратно в комнату, но потом все же решила, что раз уж для чего-то сюда пришла, нужно хотя бы послушать, о чем беседуют те люди.
– …пора идти, бои вот-вот начнутся, – зацепила я краем уха разговор, когда приблизилась.
Бои? Какие бои?
– Ты на кого поставил? – лениво поинтересовался мужчина, сидящий ко мне спиной.
– На Когтя. Его хозяин мне давеча хвалился, что он какой-то прием хитрый использовать собирается.
Заметив мое приближение, все резко замолчали, а я чуть оттянула капюшон, чтобы они увидели мое лицо.
– Позволите присесть? – негромко спросила, замерев рядом со столом.
– Садись, музыкант, – узнал меня один из них и приветливо кивнул. – Не спится? Или хотел чего?
– Хотел… – помолчав, отозвалась я, присев на свободное место. – Я случайно стал свидетелем вашего разговора. Здесь устраивают бои?
– Нелегальные, само собой, – хмыкнул он. – Думаешь поставить на кого? Или сам поучаствовать?
Переглянулся с друзьями, и они все заржали.
– Я музыкант, менестрель, а не воин, – покачала я головой, пытаясь сообразить, с какой
