– Всю ночь за стеной, – повторил Грег, и Лили передернуло. Его глаза были широко распахнуты и пусты, настолько темными, что, казалось, не отражали свет. – Мой отец оказался прав, знаешь ли. Он говорил, что все женщины шлюхи, но я утверждал, что Лили другая. А теперь посмотри сюда!

Грег поднял упаковку ее таблеток, держа их двумя пальцами, словно что-то заразное. И тут случилось нечто крайне неожиданное и удивительное: при виде таблеток паника Лили быстро и незаметно растворилась. Она выпрямилась, сделала глубокий вдох и наклонила голову в сторону, хрустнув шеей, когда он придвинулся ближе. Ей пришлось побороть желание подскочить и выхватить оранжевую коробочку у него из рук.

– Вся чушь, которую я выслушивал, все шуточки, которые они отпускали в мой адрес. Ты знаешь, с чем мне пришлось смириться из-за тебя? Меня не повысили в прошлом году, потому что у меня нет сына! Мой босс называет меня Грег-Пустострел.

– Подковыристо.

Грег прищурился.

– Осторожнее, Лили. Я могу прямо сейчас сдать тебя Безопасности.

– Сдавай. Лучше уж они, чем ты.

– Нет. – Губы Грега сложились в широкую усмешку. – Думаю, это останется между нами. Где ты была?

– Не твое дело.

Он залепил ей пощечину, и ее голова качнулась на шее, словно цветок на стебельке. Но она удержалась на ногах.

– Тебе нужно научиться следить за своим языком, Лили. Где ты была прошлой ночью?

– Отсасывала у Арни Уэлча.

Лили не знала, откуда взяла это, просто первое, что взбрело в голову. Но она с удивлением увидела, как глаза Грега превращаются в узенькие щелочки, а щеки белеют.

Он поверил!

Мгновение Лили балансировала на грани истерического смеха. В голове всплыла картинка: она на коленях перед Арни Уэлчем, беднягой Арни, тупым, как мешок с молотками, и Лили начала смеяться. Она почти не почувствовала, как Грег схватил ее за волосы. Она рассмеялась при виде его лица, над крошечными красными пятнышками на его белых щеках, оскаленными зубами и даже пустыми глазами.

– Прекрати смеяться! – закричал он, брызгая слюной ей на лицо, и, конечно, от этого Лили рассмеялась еще сильнее.

– Слабенький, – смеялась она. – И ты сам это знаешь.

Грег ударил ее по голове, отбросив вперед. Лили мельком увидела стену игристого солнечного света впереди, а потом врезалась в двери патио, разбив стекло. В руки и лицо, казалось, вонзился миллион иголок. Она завертелась, пытаясь удержаться наверху, но упала, скатившись по трем кирпичным ступенькам в траву на заднем дворе.

– Это я-то, по-твоему, слабенький, Лили? – спросил Грег, спускаясь за нею по ступенькам. Лили порезала руки, голова болела, и она почувствовала, что подвернула лодыжку. Грег пнул ее в ребра, Лили, застонав, свернулась калачиком, пытаясь защититься. Перекатываясь, она увидела нечто, заставившее ее похолодеть: у Грега оттопырились штаны в области ширинки. Лили не принимала таблетки более тридцати семи часов, а старая Лили, сама осторожность, крепко выучила каждое слово инструкции, лежащей в оранжевой коробочке. С математикой не поспоришь. Если он изнасилует ее сейчас, она может забеременеть.

Она перевернулась и ударила его по ногам.

Яркая боль взорвалась в поврежденной лодыжке, но у нее получилось: Грег упал, и на его лице отразилось почти комичное удивление. Лили попыталась встать, но он ушиб ей ребра и левая рука не слушалась. Она не могла заставить себя оторваться от земли. Лили поползла по траве на правом боку к кухонной двери. В центре кухни стоял полированный деревянный блок, и его блестящая поверхность скрывала более десятка ножей. Представив гладкость большого мясницкого ножа, его вес в руках, Лили почувствовала почти головокружительное волнение, начав задыхаться, подволакивая себя. Она выбросила вперед правую руку, насколько позволяло плечо, и подтянула тело, наверстывая упущенное. Но рука уже начала болеть. Никогда раньше Лили не осознавала так остро собственную физическую слабость: она вспомнила, как Дориан отжималась, несмотря на швы, и с тоской подумала о перекатывавшихся под кожей мощных мышцах рук девушки. Она почувствовала вкус крови.

Чужая рука схватила ее за поврежденную лодыжку, заставляя завизжать от боли. Лили оглянулась через плечо и увидела, что Грег обо что-то ударился, когда падал: его подбородок залила свежая кровь. Но он по-прежнему ухмылялся, хотя из его рта текла яркая кровавая слюна. Он стиснул ее ноги, и Лили закричала, почувствовав, как что-то дробится: мышцы или кость, не важно, все смешалось в ярком взрыве боли. Она попыталась пнуть Грега в лицо, но, лежа на боку, не имела опоры. Лили выдернула ногу из его рук и подтащила себя еще чуть ближе к кухонной двери, думая только о том, как приятно держать в руке большой гладкий мясницкий нож… только бы до него дотянуться. Но она преодолела всего несколько футов, когда Грег снова ее схватил, впиваясь пальцами в икру.

– Ты куда собралась, Лили? Куда, черт тебя дери, ты собралась?

Его голос прозвучал глухо, словно пузырясь. Лили предположила, что он сломал зуб. Она попыталась еще продвинуться вперед, но он просунул руку Лили под бедро и ловко перевернул, прежде чем залезть на нее. Он положил руку ей между ног и стиснул. Лили закричала, но ее крики заглушила рубашка. Она сделала глубокий судорожный вдох, задохнувшись от его сандалового одеколона, и почувствовала, как по горлу поднимаются рвотные массы. И теперь Грег пробормотал нечто невероятное:

– Скажи, что любишь меня, Лили.

Он удерживал одной рукой оба запястья Лили у нее над головой. Лили откашлялась и плюнула, почувствовав удовольствие, когда Грег отпрянул.

– Я ненавижу тебя, – прошипела она. – Я тебя чертовски ненавижу.

Грег ударил ее по лицу. Кулак не попал по еще заживающему носу, но переносица предупреждающе заныла. Грег расстегнул ее джинсы, и Лили забилась сильнее, визжа от ярости, оттого, что все по-прежнему может быть так, прямо здесь: широкие плечи ее мужа и плотные руки, прижимающие ее к земле.

– Отвали от нее. Быстро.

Грег замер. Лили поглядела через его плечо и увидела Джонатана с широко распахнутыми, взбешенными темными глазами, прицелившегося Грегу в затылок.

– Встать, козел.

Грег ослабил хватку, сев на колени, и Лили выкарабкалась из-под него, хрипло дыша. Она уже чувствовала, как на скуле начинает проступать синяк. С джинсами пришлось провозиться пару секунд, прежде чем удалось их застегнуть.

– Что ты здесь делаешь, Джонни? – спросил Грег, щурясь на Джонатана, словно пытаясь поставить его на место. Лили поднялась на ноги, но обнаружила, что лодыжка не выдерживает ее веса. Она перенесла его на другую ногу, неловко покачиваясь.

– Вы в порядке, миссис Эм? – спросил Джонатан, не отрывая взгляда от Грега.

– В порядке. Только, кажется, лодыжка сломана.

– Что бы ты ни видел, – начал Грег, – брачные споры решаются между мужем и женой, Джонни. Таков закон.

– Закон, – повторил Джонатан, и его губы скривились в неком подобии улыбки.

– Почему бы тебе не вернуться