– Сожалею, Лили, другого выхода нет. Замри и закрой глаза.
Лили закрыла глаза. Ее голову отбросило назад коротким, резким ударом в уголок рта. Было не особо больно, но она почувствовала вкус крови. Тир размазал кровь по ее подбородку, потом в двух местах надорвал ворот рубашки Лили.
– Для внешнего эффекта: это быстро заживет. И не забывай хромать.
Джонатан открыл дверь, и Тир поволок Лили наружу. Дориан прикрывала дверь, ее винтовка была наставлена на Паркера и его людей. Они напомнили Лили волков, загоняющих добычу.
– Эта сука сошла с ума! – взревел Паркер. – Скажи, чтоб отошла!
– Безопасность окружила нас. Нужно немедленно убираться.
– Мы никого не видели.
– Отлично, – ядовито проговорил Тир. – У вас ведь есть доступ к спутниковым снимкам?
– Пошел ты.
– Хорошо. Оставайтесь и ждите их.
Здоровый глаз Паркера сверкал от ненависти.
– Как нам выбраться?
Тир нагнулся к полу и распахнул люк, открывая ведущие в темноту ступеньки. Паркер бросил на Дориан последний яростный взгляд, затем присел на корточки и посмотрел вниз.
– Фонарики?
– Никаких фонариков. Хватит с нас теплового следа от тел. Это прямой путь через туннели в центр Бостона.
– А что застенная шлюха?
– Она понравилась Джонатану. Он хочет прихватить ее с собой.
Паркер глянул на Лили.
– А, ладно. Все равно нет времени.
Он устремился к люку, но Тир остановил его, положив руку на грудь.
– Мы договорились, Паркер. Первого сентября.
– Первого сентября, – ухмыляясь, ответил Паркер, и Лили увидела столько неприкрытого зла в этой ухмылке, что ей пришлось на мгновение прикрыть глаза. Вспомнив реальный мир, она подсчитала, что сейчас раннее утро тридцатого августа. – Первого сентября у нас карнавал.
Губы Тира дернулись от отвращения, но он кивнул.
– В туннель. Ищите лестницу рядом с голубой аварийной лампой: выйдете рядом с Фенуэем.
Паркер и его люди пошли первыми. Возможно, тридцать людей Тира вернулись на склад и собрались вокруг люка: большинство были вооружены, как Дориан, но у нескольких не оказалось ничего, только маленькие приемники в ушах и едва заметные металлические нити, обвивающие указательный палец.
– Соблюдайте радиомолчание, пока не окажитесь за городом, – распорядился Тир. – Встретимся дома.
Значит, Арни оказался не прав: их штаб все же находился не здесь. Лили последовала за Джонатаном вниз по лестнице, и они оказались в темноте, не слыша ничего, кроме скрипа шагов и звона ремней, удерживающих оружие. Лили знала, что Дориан шла где-то позади нее, и это ее почему-то утешало. Иногда она слышала писк где-то возле ног, но даже снующие вокруг крысы не особо пугали. Это были надежные люди, и Лили верила, что они уберегут ее от опасности, куда бы они ни шли.
«Но что произойдет первого сентября? – жалобно поинтересовался внутренний голос. – Что за карнавал?»
Когда они прошли около полумили, кто-то кашлянул во тьме впереди, и Джонатан схватил Лили за руку, притягивая ее поближе.
Паркер и его люди продолжали двигаться дальше по коридору, звук их шагов становился бледнее, нисходя до тишины.
Джонатан потянул ее вправо, прошептав:
– Ступеньки.
Лили поняла, что идет вниз по очередной лестнице. На некоторое время у нее открылось второе дыхание, но теперь оно иссякло, и Лили поняла, что еще чуть-чуть и она просто рухнет. Но она продолжала идти, решив не задерживать их, не быть – как они ее называли? – застенной сукой. До жути удачный термин: Лили обнаружила, что он подходит большинству ее подруг.
– Стой, – целую вечность спустя объявил Тир.
Лили остановилась, слыша, что остановились и все остальные.
– Бум.
Глубокий шум разнесся у них над головами. Туннель содрогнулся, вниз посыпалась бетонная пыль, оседая у Лили на лице и волосах, застилая глаза. Мощное дуновение жа́ра пронеслось по спине, и на несколько мгновений туннель наполнился низким гулом. Затем он стих, и они снова оказались в тихой темноте.
– Лучший мир, – пробормотал кто-то.
– Лучший мир, – ответили остальные, и Лили повторила со всеми, надеясь, что никто не станет возражать. Ей нравилось, как ее голос звучит в общем хоре.
Через мгновение, словно мысленно переговорив друг с другом, группа двинулась дальше. Теперь они шли по лабиринту туннелей, иногда поднимаясь по лестницам, иногда спускаясь, иногда проскальзывая сквозь узкие щели. Оказываясь взаперти, Лили чувствовала клаустрофобию. Она продолжала идти, сосредоточившись на настоящем, будущее перестало существовать. Она не могла вообразить, что ждало ее дома.
Двадцать минут спустя она последовала за Джонатаном вверх по лестнице и вышла через открытый люк в темный переулок, очутившись в окружении мусорных контейнеров, которые явно не опорожняли многие годы.
– Помоги Дори подняться, когда она подойдет, – сказал Тир Джонатану. – Она не захочет принимать помощь, так что придется настоять. Она еще не отошла от того ранения.
Лили обхватила себя руками. Воздух в конце августа был теплым, но она промокла насквозь от пота, и ветер, казалось, норовил забраться под куртку.
Что случится первого сентября?
– Заткнись, Дори. – Джонатан вытащил ее, винтовку и все остальное из дыры. – Все знают, какая ты крутая.
– Я могу стереть тебя с лица земли, Южная Каролина.
– Не сомневаюсь.
– Надо двигаться. – Тир уставился в устье переулка. Лили ничего не видела, но верила ему: он напомнил ей собаку, взявшую след, чующую опасность, не видимую глазу. После того, как из люка вышли десять человек, Джонатан сместил крышку, и Лили вспомнила, что Арни как-то сказал: «Голубой Горизонт» разделяет силы, чтобы предотвратить потери. Остальные, должно быть, пойдут по туннелю дальше.
– Пойдемте, миссис Эм.
Они вышли – по одному за раз – из устья переулка, исчезая во всех направлениях. Дориан мимоходом коснулась плеча Лили, но, когда Лили обернулась, ее уже след простыл. Тир потянул ее за руку, и они оба последовали за Джонатаном по улице, которую Лили не узнала. Над тротуарами вздымались давно заброшенные офисные здания. Каждое окно словно рассказывало собственную историю краха, и Лили слышала, как внутри переговариваются люди, шаркая и бормоча, но никого не видела. С приближением рассвета свечение смога над их головами начало меркнуть.
– Возьми машину, – сказал Тир, и Джонатан двинулся в туман. Лили пошатнулась, и Тир хватил ее за локоть, придерживая.
– Ты в большой беде, миссис Мэйхью. Расскажи как можно более правдоподобную историю о машине, но Безопасность в конечном итоге додумается посмотреть твой ярлык. Они захотят узнать, что ты здесь делала.
– Вы когда-нибудь были в тюрьме?
– Да.
– И как?
– Ты пытаешься это пережить.
– А что произойдет первого сентября?
Тир сжал челюсти.
– Я не могу тебе рассказать.
– На тот случай, если меня будут пытать?
– Да.
Лили представила это на мгновение и почувствовала, как переворачивается желудок. Она закрыла глаза, пытаясь думать о Лучшем мире. Но увидела лишь школьную дверь и растрепанную голову Мэдди, исчезающую навсегда. Автомобиль остановился возле них, и Лили потребовалась пара секунд, чтобы признать свой «Лексус» и Джонатана за рулем. Гладкая чернота автомобиля казалась инопланетной, гротескной на
