Джонатан поспешил к открытой двери в противоположной стороне комнаты, захлопывая ее, Лили успела лишь мельком увидеть за нею что-то громадное: длинные перекрещенные деревянные прутья с горизонтальными балками. У Лили сложилось впечатление огромного остова деревянного гиганта, наполовину законченного.

Остова корабля.

Она смотрела на Джонатана несколько долгих минут, мысли витали вокруг нового кусочка этой головоломки. Украденные лошади и медицинское оборудование. Уничтоженные трансконтинентальные самолеты. Сбитые с неба спутники. Строящийся вручную деревянный корабль. Речной край, промелькнувший у Лили в голове, земля, где нет ни Безопасности, ни слежки, ничего.

И тогда она поняла.

– Вы уйдете. Вы все уйдете.

– Миссис Эм, я не могу об этом говорить.

Дверь за ними захлопнулась, и в комнату вошел Тир.

– Все устроено. Первое сентября.

– Паркер ушел?

– Нет. Думает, у него что-нибудь выгорит с миссис Мэйхью. Животное, что с него возьмешь.

– Какие новости на оборонном канале?

– Те три миноносца до сих пор сидят в нескольких милях от гавани. Не двигаются, просто ждут.

У Лили отвисла челюсть, она смотрела на них, пошатываясь. Как Тиру удалось просочиться в Министерство обороны?

«Так же, как они смогли уничтожить спутники в небе и выключить электричество, – прошептал внутренний голос. – Технологии хороши лишь настолько, насколько хороши контролирующие их люди».

– Вокруг терминала полное радиомолчание, – продолжил Джонатан.

Тир кивнул.

– Трудно сказать, когда они придут, но, бьюсь об заклад, скоро.

Лили застонала, правда заворочалась в животе, словно груда камней.

– Вы и так уже знали.

– Да.

Она села в кресло, закрыв лицо руками.

– Я пытался отговорить вас от поездки, миссис Эм.

Из соседней комнаты раздалось очередное гиканье, и Тир закатил глаза.

– Достаточно, полагаю. Пойди расскажи пару героических историй об изнасиловании. Настрой всех выдвигаться, как только Дори вернется. Мы отправим Паркера и его компанию через поверхностные туннели.

Джонатан ушел, и Тир рухнул в кресло возле двери, положив руки на колени. Его серебряные глаза блестели, Лили видела их сияние через всю комнату.

– Извините за весь этот цирк. Хотел бы я перестрелять их всех, как собак, но они мне нужны.

– Зачем?

– Потому что мои люди ценны, миссис Мэйхью. Они умны и хорошо обучены. Использовать их таланты для грубой работы – расточительство.

– Что произойдет первого сентября?

– Ничего, о чем вам следовало бы знать. Как вы сюда попали?

– Приехала на машине.

– Муж отпустил вас посреди ночи поразвлечься?

– Думаю, я его убила.

Тир резко поднял глаза.

– Я ударила его по голове и оставила лежать.

Лили не хотела продолжать разговор, но слова сами лились, как и в ту ночь в детской.

– Он хотел от меня ребенка. Хотел отвезти меня к специалисту по искусственному оплодотворению. Ему неважно, чего хочу я.

Тир кивнул.

– Это проблема. Женщины продают свои яйцеклетки по цене мешочка с наркотиками, а плата на другом конце огромна.

Лили на мгновение задумалась:

– Я хотела его убить.

– Что ж, вы так или иначе столкнетесь с миром боли, когда вернетесь домой.

Лили кивнула.

– Оставьте здесь свою машину. Безопасность оцепила порт: вы никак не сможете уехать отсюда, чтобы они не узнали. Они видели вашу машину и отметили как принадлежащую моим людям. Оставьте ее здесь, и Джонатан отвезет вас домой. Можете заявить, что у вас украли машину и вы позвонили ему, чтобы он вас забрал.

– Мой ярлык покажет, что я была здесь.

– Верно, – ответил он, и Лили поняла, что он просто пытается ее подбодрить.

Трижды постучав, Джонатан зашел в комнату.

– Дори вернулась, сэр. Снаружи ничего нового. Я сказал Паркеру, что мы скоро выдвигаемся.

– Все вещи упакованы?

– Еще пять минут.

Тир махнул рукой в сторону закрытой двери в дальнем конце комнаты.

– Жаль, у нас больше нет сообщений. Душа не лежит оставлять его здесь.

– Когда? – выпалила Лили. – Когда вы уплываете?

– Что наводит вас на мысль, будто мы уплываем?

– Но ведь вы отплываете, – пробормотала Лили хриплым от слез голосом. – На корабле.

– И куда мы отправимся, как вы думаете?

– В Лучший мир.

Тир наклонился вперед. Лили снова поразилась его серебряным глазам, которые, казалось, отражали даже тусклое свечение флуоресцентных ламп.

– Почему вы приехали сюда, миссис Мэйхью? Это не имеет к вам никакого отношения, а вы взяли на себя такой большой риск. Почему?

Лили не могла ответить. Ребенком она выбирала случайный предмет и пялилась на него как можно дольше, пока глаза не пересыхали, а взгляд не расфокусировался. Она вспомнила, какое огромное удовольствие получала от такого неподвижного, замершего взгляда, и теперь не могла оторвать глаз от Уильяма Тира. Она следила за каждым его движением, даже за незначительными: быстрый взгляд его глаз на ее лицо, нажатие пальцев на колено, сжатие челюсти.

Казалось, все сошлось на Тире, зависело от него.

«Я верю в это».

В этот момент Лили во все поверила. Лучший мир существует, и он так близко… что можно потрогать. Пшеница, ярко-голубая река, бесконечные деревья. Если бы Тир попросил ее умереть за Лучший мир, она бы это сделала. Даже не раздумывая. И если бы он попросил Лили умереть за него, она бы сделала и это. Никогда в жизни она не чувствовала ничего так глубоко.

Ее глаза снова увлажнились: Лили отвела взгляд от размытого образа Тира и провела рукой по лицу. Подняв глаза, она обнаружила, что Джонатан смотрит на нее, тихонько улыбаясь. Он протянул руку, и Лили крепко сжала ее в своих ладонях, не отпуская, словно боясь, что может утонуть.

– Лучший мир, – выдохнула она. – Я вижу его. Постоянно.

– Мы все видим его, миссис Эм.

Тир дотянулся до ее подбородка и приподнял лицо одним пальцем. Теперь его глаза были такими блестящими, что словно бы светились в полумраке.

– Что ты видишь, Лили?

– Воду, – Лили запнулась. – Голубую воду, потом скалы, потом землю. Желтую землю, покрытую пшеницей. И деревню на холме возле реки. И детей.

– Что они делают?

– Я не знаю, – призналась Лили. – Но они свободны. Они все свободны.

Тир улыбнулся и отпустил ее подбородок.

– Это «Голубой Горизонт».

Лили заплакала.

– Пять лет назад, – продолжил Тир. – Когда мы захотели отделиться, я планировал создать Лучший мир сам, взять небольшой кусочек Америки и переделать его. Несмотря на упадок, эта страна – невероятное творение, и ее кусочек сослужил бы нам хорошую службу. Оно и к лучшему, что нам отказали, все равно бы ничего не получилось. Паркер, такие как он, созданы, чтобы все портить. Они никогда не оставили бы нас в покое. А если бы не они, так ваше правительство раскаялось бы в своем решении десять или пятнадцать лет спустя. Если мы создадим Лучший мир в месте, доступном другим, все так и будут пытаться его разрушить.

Лили вытерла слезы.

– Но свободной земли больше нет. Куда вы отправитесь?

– Мир больше, чем ты думаешь.

– Почему они хотят присоединиться к вам? – спросила она. – Эти люди снаружи.

– Люди Паркера? – Тир горько усмехнулся. – Люди Паркера продают своих детей и обменивают женщин на еду. Они не приблизятся к Лучшему миру.

– Сэр, – пробормотал Джонатан от двери. Прислушавшись, Лили услышала снаружи горячий спор, затем короткий, тихий гул: возможно, лазерная