– Я обещаю вас освободить.

Финн по-лисьи улыбнулся.

– Отличная сделка, наследница Тира. Твоя мортийская Королева пришла ко мне очень давно, почти сто лет назад. Она не искала меня, но, найдя случайно и поняв, что я такое, попросила о помощи.

– О помощи в чем?

– Стать бессмертной. Тогда она была юной девушкой, едва ли женщиной, но ее жизнь уже была ужасной, и она хотела стать такой сильной, чтобы ничто не смогло снова причинить ей боль… ни мужчина, ни судьба, ни время.

Келси поняла, что Торн был прав.

– И вы ей помогли?

– Помог. В ней течет капля тирской корви, и я долгое время думал, что она та, кого я искал. Но она… испорчена. Ранние годы наложили на нее слишком глубокий отпечаток, и она сосредоточилась лишь на собственной безопасности и наживе. Твое наследие гораздо чище, концентрированнее. Порой я даже вижу его в выражении твоего лица.

«Кого?» – задумалась Келси. Но не могла позволить себе отвлечься.

– Вы сказали, что ее можно убить.

– Можно. Она обладает частичкой таланта твоей семьи, и я научил ее, как его усовершенствовать: управлять плотью, исцеляя себя, когда тело подводит. Ты знаешь эти уроки, наследница Тира, ты сама их учишь. Но мортийская Королева по-прежнему уязвима. Ее разум уязвим, потому что глубоко внутри она навсегда останется той девочкой, что пришла ко мне, испуганная, голодная и одинокая. Она не может искоренить свое детство, как бы сильно ни старалась. Это определяет ее.

Келси вздрогнула, внезапно рассердившись. Она не хотела думать о Красной Королеве как о беззащитном ребенке, как об Айсе. Келси хотела, чтобы она оставалась олицетворением великой силы и страха, какой всегда ее представляла. Она чувствовала, что Финн только все усложняет.

– Как это мне поможет?

– Женщину убить нельзя, наследница Тира, а ребенка можно. Она знает это и поэтому хочет завладеть твоими сапфирами.

– А они-то тут при чем?

– Время, наследница Тира, время. Ты, несомненно, уже должна была понять, что обладаешь чем-то большим, чем просто два красивых ожерелья. Существует множество волшебных камней, но сапфир Тира уникален. Ты должна была это обнаружить, разве нет?

Келси ничего не ответила.

– Красная Королева хотела бы изменить множество вещей в своей истории. Она полагает, что твои сапфиры помогут ей стереть прошлое, делающее ее слабой. Она их очень сильно хочет.

Значит, Торн не солгал ей и в этом. На мгновение Келси представила истекающего кровью мужчину, корчащегося у ее ног, но потом отбросила воспоминание.

– Но как кто-то еще может использовать это прошлое? Уверена: все, кого она может бояться с детства, уже мертвы.

– Не обязательно, наследница Тира. Она боится меня. Но больше всего – тебя.

– Меня?

– О да. Она может не признаваться в этом, даже себе, но она боится тебя, а страх – это чудовищная слабость, которую прилежная женщина, как ты, могла бы использовать. Красной Королеве есть чем защититься, но, отыскав ребенка, ты найдешь уязвимое место. – Финн раскинул руки. – Я выполнил свою часть сделки?

– Не уверена. Вдруг вы соврали?

Финн горько усмехнулся, его красивое лицо скривилось.

– Поверь мне, я давно научился не играть в правду с твоей семьей. Урок мне дорого обошелся.

– Хорошо.

– Тогда твоя часть сделки, наследница Тира.

– Что мне делать?

– Позволь взглянуть на сапфиры.

Келси протянула их, но он отпрянул.

– Не ближе. Я не могу к ним прикасаться.

– Почему?

– Наказание, наследница Тира. Самое худшее наказание, которое можно себе представить.

Самое худшее наказание, которое можно себе представить. Кто-то произносил эти слова при Келси и не так давно. Ну конечно: Ловкач, стоявший практически на том же месте, где сейчас стоял Роу Финн.

– Возьми оба сапфира в руку…

– Подождите минуточку, – перебила она. – Вы сказали, что причинили моей семье, Рэйли, зло. Какое зло?

Он улыбнулся.

– Рэйли, алчные Рэйли… в тебе, может, и течет их кровь, но ты не Рэйли. Ты Тир.

– Тиров убили. Никто не выжил.

– Ты так уверена, дитя? Посмотри в зеркало!

Келси повернулась и посмотрела.

По привычке она ожидала увидеть там девушку, но вместо этого нашла женщину, высокую и красивую, с печальным выражением исчерченного преждевременными морщинами лица.

Лили.

На мгновение Келси подумала, что это какой-то трюк, иллюзия, придуманная Финном, чтобы на нее повлиять. Она подняла руку, глядя, как ее отражение делает то же самое. Возможно, она была самой Лили, стоящей перед зеркалом в гостиной дома в Нью-Ханаане. Только глаза у Келси были по-прежнему ее собственные, глубокого зеленого цвета, а не прохладно-голубые, как у Лили.

– Моя мать как-то связана с родословной Тира?

– Элисса? – рассмеялся Финн, и Келси похолодела.

– Вы знаете, кто мой отец?

– Знаю.

– И кто же?

Он покачал головой, и в его глазах Келси увидела самую тревожную вещь, которую она видела за весь это кошмарный вечер: тонкую прожилку жалости.

– Поверь мне, наследница Тира, ты не хочешь знать.

Булава сказал то же самое, но Келси настаивала:

– Еще как хочу.

– Увы. Это не входит в сделку. – Финн махнул рукой в сторону сапфиров. – Держи слово, наследница Тира.

Она сжала оба сапфира в правой руке. Все так плохо, что она не хотела бы знать… какой же негодяй из маминого поколения мог оказаться ее отцом?

– Я прощаю вас, Роуленд Финн, – подсказал он.

Келси закрыла глаза. Перед ней всплыло лицо матери, но она не обратила на него внимания.

– Я прощаю вас, Роуленд Финн.

Во тьме своей палатки, менее чем в пяти милях, Королева Мортмина с криком проснулась.

Финн широко улыбнулся, обнажая блестящие острые зубы.

– Даже не думай отменять прощение, наследница Тира. Ты дала его на сапфирах, а клятвопреступников наказывают, и сурово.

– Ах, – Келси села, уставившись на него. – Понятно. Тогда каким было ваше наказание? Предполагаю, не таким, как у Ловкача.

Финн уставился на нее на мгновение, затем пожал плечами.

– Я окажу тебе огромную любезность, наследница Тира. Я всегда прихожу к женщинам с этим. – Он обвел рукой свое красивое лицо. – Это нравится им и льстит, и путает мысли. Но ты слишком умна, чтобы отвлекаться, слишком честна, чтобы купиться на лесть.

Келси не была в этом уверена. Ее пульс зашкаливал, как и всегда, когда Финн находился рядом. Но если он обманулся, тем лучше.

– Ты спросила, так что я покажу свое наказание. Узри же, кто я на самом деле.

Лицо Финна начало меняться, обескровилось. Волосы поредели, повиснув на голове рваными лоскутами. Кожа побелела, губы покраснели, под глазами выросли темные мешки. Лицо напоминало шутовское, возможно, джокера в колоде карт, но в глазах не было никакого веселья, только восторг убийства, охватывающий все и ничего. Келси чуть не закричала, но в последний момент прикрыла рот рукой, понимая, что в противном случае сбежится вся Стража.

– Оно горит, – прошуршал Финн. – Все время горит.

– Что с вами случилось?

– Я живу уже более трех веков. Я много раз желал смерти, но я не могу убить себя. Только других.

Келси пятилась до