После долгих раздумий ночной эльф высказал собственное предположение:

– Возможно, магия этого кристалла ведет тебя не куда-то, а к кому-то или чему-то? Возможно, этот кто-то или что-то движется, от нас он к востоку, но направляется на север. И сейчас ты, возможно, ближе к нему, чем раньше.

Араму захотелось расспросить калдорая подробнее, но эти мысли отступили перед другими заботами, и он сказал:

– У нас сейчас есть более насущные проблемы.

– Ты думаешь? – ответил ночной эльф с иронической улыбкой. – Ты полагаешь, Макаса сможет пробраться сюда через чащу кольев, или сквозь ворота, или мимо огров, не говоря уже о том, чтобы найти способ помочь нам сбежать из этой ямы?

– Я думаю, Макаса может почти все, – ответил Арам, ничуть не покривив душой. – Но мы должны быть наготове. Нам нужно найти способ облегчить ей задачу.

– Тогда, может, посвятим во все это остальных?

Они пересекли яму и представились своим товарищам по несчастью. Их было немного – старый одноногий таурен и около дюжины мурлоков.

Пока Талисс разговаривал с мурлоками, Арам подсел к таурену, который назвал себя Шерстобородым. Это имя так точно соответствовало его внешности! Арам с трудом удержался от шутливого замечания, что, если это имя было дано таурену при рождении, оно оказалось поразительно пророческим. Но вскоре он искренне обрадовался, что придержал язык. Оказалось, Шерстобородым прозвали таурена огры – в знак отвращения. Тогда Арам спросил, как его зовут на самом деле, но старый таурен покачал головой и ответил:

– С этим именем я и умру. Так что пускай уж будет «Шерстобородый».

Вскоре давным-давно сломленный рабством у огров Шерстобородый объяснил, в какое неприятное положение попали пленники. Нечто в этом роде Арам подозревал и сам, но вовсе не был рад, что его подозрения подтвердились. Каждый вечер Гордок развлекался, стравливая рабов друг с другом на арене, как гладиаторов. Более того, королю огров давно надоели драки между мурлоками, и потому шансы на то, что сегодня же вечером первые бойцы будут выбраны из Шерстобородого, Клока, Талисса и Арама, были весьма высоки.

Араму тут же пришел в голову очевидный вопрос:

– А если мы откажемся драться?

Но таурен не согласился на это.

– Мальчик, делай, что хочешь. Но, если мы окажемся в паре с тобой, я расколю для тебя твой череп.

Арам улыбнулся, нарочно придавая беседе легкомысленный тон.

– Думаешь, ты сможешь поймать меня?

Шерстобородый лишь отмахнулся.

– Ага – рано или поздно. Там, наверху, огры держат для меня деревянную ногу, и я неплохо освоился с ней. Ты, наверное, думаешь, что слишком быстр для меня. Но мурлоки тоже очень быстрые, да еще и очень скользкие. Вот только они устают, а я нет. Или у Гордока заканчивается терпение, и он велит одному из надсмотрщиков подтолкнуть мурлока ко мне. С тобой, мальчик, будет то же самое. Ты устанешь, или тебя толкнут ко мне, и я расколю твой череп.

Помолчав, он с запозданием добавил:

– Ничего личного, само собой.

– О да, само собой.

Старый таурен бросил на Арама долгий взгляд и нахмурился.

– Пойми, для нас все кончено. Я пробовал бежать. Мне отрубили ногу. Пробовал не драться. Меня избили до полусмерти. Остается одно: делать, что велят, и надеяться на быстрый конец.

Таурен умолк.

К ним подошел Талисс с двумя мурлоками. Еще до того, как ночной эльф заговорил, Арам подумал, что они очень похожи на Мурчаля. Впрочем, на Мурчаля были очень похожи и все прочие мурлоки.

– Арам, это Мурргли и Муррл, дядя и тетя Мурчаля. Остальные мурлоки тоже из его деревни.

Арам сглотнул. Он не представлял, как сказать им, что их племянник почти наверняка мертв, и в этом почти наверняка виноват он, Арам.

Похоже, друид почувствовал затруднения Арама:

– Я сказал им, что Мурчаля захватил другой отряд, а мы хотели помочь ему, но нас схватили раньше, чем у нас появилась такая возможность.

Тот из мурлоков, что повыше – честно говоря, Арам не был уверен, дядя это или тетя, – сказал:

– Ммммргл нк мрррглл. Мурргли Муррл мррргл Мурчаль млгггрр флк.

Арам обернулся к Талиссу. Тот прислушался, пытаясь понять слова мурлока.

– Э-э… По-моему, тетя Муррл сказала, чтобы ты не казнил себя. Они оба считали, что Мурчаль давно мертв.

Дядя Мурргли ковырнул лапой землю и сказал:

– Мурчаль нк флллурлоккр. Мррргл Мурчаль млгггррр флк.

– Мурчаль не рыбак, – перевел Талисс. – Кажется, они думали, что он уже умер от голода.

Тетя Муррл ласково опустила руку на плечо Арама.

– Ммргл мрругл Мурчаль.

– Она благодарит тебя за то, что ты старался помочь ему.

– Хотел бы я сделать больше, – встретившись с ней взглядом, ответил Арам.

Тетя Муррл кивнула, и все замолчали. Араму вовсе не хотелось драться ни с кем из них – тем более, на потеху ограм. Но Клок и Шерстобородый ясно дали понять, что какие-либо союзы маловероятны. Чтобы изменить это, потребовалось бы больше магии, чем имелось у друида в карманах.

А как насчет магии в карманах самого Арама?

С этой мыслью он вытащил блокнот и карандаш.

Ах, как бы ему хотелось, чтобы отец был рядом и попозировал ему! И Макаса тоже. Вот бы сейчас услышать ее слова: «Лучше и не думай помещать меня в эту треклятую книжонку!» Но ни Грейдон, ни Макаса появиться рядом не могли, поэтому Арам начал с того, что показал рисунки мурлокам.

Тетя Муррл просто заворковала над изображением Мурчаля, и даже сердитый дядя Мурргли смахнул слезу.

Арам изобразил их вдвоем, потом сделал наброски остальных мурлоков. Когда он закончил, ему уже легко было отличать одних мурлоков от других – мужчин от женщин, молодых от старых. Женщины были чуть крупнее мужчин, а у молодых мурлоков глаза были больше, а зеленая кожа ярче – со временем ее цвет темнел. Рисуя, он снова и снова слышал: «мммм мрррггк», – и понимал, что он на верном пути.

Потом он снова подсел к Шерстобородому и показал ему тауренов, нарисованных в Живодерне. Тот заинтересовался, а когда Арам открыл страницу с портретом леди Кровавый Рог, даже присвистнул.

– Она мне нравится, – сказал он. – Как ее зовут?

– Леди Кровавый Рог, – ответил Арам.

– Леди? Никогда не слышал, чтобы тауренку называли «леди».

– Так обращался к ней мой отец. Они были торговыми партнерами.

– Были?

– Отец погиб.

Шерстобородый проворчал соболезнования, а затем сказал:

– Моя жена тоже умерла десять лет назад. – Он постучал по портрету леди Кровавый Рог. – Не отказался бы встретиться с такой замечательной леди.

– Если мы выберемся отсюда, я могу представить вас друг другу.

Разглядывая рисунки, Шерстобородый на время забыл, где находится. Теперь он, опустив морду, взглянул на Арама и покачал головой.

– Это вряд ли, мальчик.

Но в этой фразе было больше доброты и меньше унылой обреченности, чем раньше. (По крайней мере, он не стал повторять угрозу расколоть для