Гуркас выдохнул дым и усмехнулся:

– Ничего на самом деле сложного: три серых ведьминых круга на территории его дома и десяток должным образом подготовленных трупов. Никто тогда особо не поверил, но это не очень-то было и надо. Виновного не нашли, и разговоры в конце концов утихли. Больше всех, к слову, возмущались старейшины Кровавого Копья. Этот клан не очень жалует тебя, Господин. – Шаман развел своими узловатыми ладонями, и на его лицо легла маска фальшивой скорби.

В глазах Вилла вновь вспыхнула ирония, губы тронула легкая улыбка, он понимающе кивнул и произнес:

– Но это не мешает им проводить свои обряды так же, как они делали это и раньше.

– Да, – кивнул Гуркас, – обычаи моего народа не изменились. Орки все так же режут друг друга, а пришельцы только добавили мяса, да и сами порой неплохо подливают масла в огонь. Но вернемся к Трангу. Завтра в полдень семь орков Кровавого Копья с главой их представительства, старейшиной Хормом, прибудут к нему обсудить вопрос, касающийся северных границ клана. Транг является советником своего отца, и всеми вопросами, касающимися клановых и коронных территорий, занимается именно он. Переговоры пройдут на тисовой веранде в саду. В доме всего два охранника и несколько слуг.

Гуркас замолчал, задумчиво посмотрел на дымящуюся трубку и отстраненно улыбнулся каким-то своим мыслям.

– И что ты задумал, старый плут? – приподняв бровь, поторопил его Вилл.

– Из тех семерых двое – непосвященные в сан отрекшиеся, – медленно переведя взгляд на бога, пояснил шаман. – Я тоже там буду, дорожка-то протоптана. Мы убьем Транга и остальных. Я уйду, а глава представительства Кнуг Жестокий, который, к слову, еще и побратим Грона ан Горта, вождя Кровавого Копья, узнает об этом чуть раньше всех остальных, чтобы люди Рхана не успели уничтожить следы темной магии. Сын кагана пытался убить посланников и погиб, следы я организую, а те двое тоже умрут, но о них позаботишься ты.

– И как же ты справишься с лучшим мечником каганата?

– Путы Шикаты, – без раздумий пожал плечами шаман. – Хозяйка ушла, но я был хорошим учеником. Представительство клана уничтожат, Рхан не простит смерти своего сына. И даже если они уйдут, не изменится ничего. Земли Кровавого Копья как раз граничат с Дарканом, и если ты ударишь по ним, то Рхану, чтобы встретить тебя, придется объявить клану войну. И вряд ли кто-то сможет доказать, что он не был с тобой в сговоре.

Гуркас вытащил из сумки флягу, сделал из нее глоток, поморщился и кивнул на северо-запад:

– Остаются еще король с герцогом и этот непонятный демон, но тут уж я ничем тебе помочь не могу.

Шаман замолчал, и над развалинами повисла тишина. Лишь стрекот кузнечиков и пересвист небольших степных птиц. Вилл замер в своем кресле, его лицо превратилось в подобие восковой маски. Так всегда было, когда Господин разглядывал паутину вероятностей, видеть которую могли только боги и совсем уж близкие к ним существа. Так продолжалось минут семь. Шаман успел докурить и теперь просто сидел и ждал. Наконец черты лица бога дернулись, в глазах появилось осмысленное выражение.

– Демон никак не успеет тебе помешать, – сухо произнес он. – Люди тоже вряд ли придут – этой ночью Ричарда ждет небольшой сюрприз, а во всем остальном… – Вилл широко улыбнулся и с уважением произнес: – Мне давно нужно было взять тебя в спутники, Гуркас. Но не поздно сделать это после нашей небольшой войны. Ты в очередной раз порадовал меня, старый друг.

– А что… что будет с моим народом? – опустив голову, негромко произнес шаман.

– Да ничего с ним не будет, – еще шире улыбнулся Вилл. – Какой пастух будет резать все стадо целиком? Мне нужны Каэлла и Дхорш, я не забываю старых долгов. Конечно, жаль, что Мирт с Ингваром не смогут прийти, но до них очередь еще дойдет. Делай свое дело, друг, и головы Рхана и его сыновей украсят стены ожидающей тебя цитадели.

Вилл сделал прощальный жест и растворился в воздухе. Кресло, на котором он сидел, покрылось мелкими трещинами и с легким шуршанием осыпалось в примятую камнем траву. Шаман вздохнул, пожал плечами и снова потянулся за трубкой…

Я открыл глаза, дернулся и сел на кровати. Тяжело дыша, прикрыл ладонями лицо и сидел так пару минут, пытаясь хоть немного прийти в себя. Не, так не пойдет… Я встал, зажег в комнате свет, включил кофеварку и, сунув в зубы трубку, подошел к открытому окну. Уже ночь, но, в отличие от Вайдарры, Венерн не похож на курортный город в летнюю пору. Улица за трактиром, куда выходили окна моей комнаты, пуста. Лишь качаются на ветру четыре фонаря и вдали слышен лязг шагов городского патруля. Провалялся я, по ходу, часов семь-восемь, ребята пришли, но будить, судя по всему, не стали. Впрочем, меня в такие моменты хрен еще кто разбудит. Пробовали уже, ага…

Ладно, проехали! Нужно осмыслить, что сейчас произошло. Именно сейчас, поскольку в том, что я видел события «в прямом эфире», сомнений нет никаких. Забрав с подоконника пепельницу, я сел за стол, включил монитор и, подмигнув появившейся на экране эльфийке, откинулся на спинку стула. Наконец закурил. Так, что мы имеем? Гуркас – это последняя гнида из тех, что пытали мою жену. Всеми фибрами души ненавижу предателей, и он сдохнет, как только нарисуется в пределах моей видимости. Никаких моральных терзаний в отношении этой твари у меня нет. Каратели пришли после того, как он со своими людьми убил два десятка сопровождающих караван орков. Мужчин и женщин. Каган был в своем праве, и, поступи кто-то подобным образом с моими людьми, я покарал бы его так же. А все эти песни про то, что, мол, «обстоятельства заставили, а так бы мы никогда», оставьте для лохов. В том мире, откуда я сюда пришел, этой фразой прикрывалась каждая вторая мразь. Я ведь догадываюсь, как именно помог Виллу в Фертане этот ублюдок и сколько из-за этой его помощи погибло людей и орков.

Поднявшись из-за стола, я забрал кофе и снова подошел к окну. «Странно… На этот раз Дважды Проклятый меня не почувствовал», – подумал я, глядя на проходящих под окнами солдат. Хотя чего странного – на этот раз я не был сторонним наблюдателем, как тогда, в разрушенной цитадели Кильфаты. Ну а то, что бог общался со своим слугой, как нормальный разумный… так тут не фильм третьесортного режиссера, где какойнибудь темный властелин обязательно должен издеваться над своими слугами. Впрочем, к Харту лирику! Гуркас накануне битвы решил перессорить кагана с