«Вот так оно всегда и бывает, – печально вздохнул Мракокрад. – Не переживай особо, они к тебе ещё приползут – когда ты им понадобишься!»
«Я не хочу, чтобы передо мной ползали! – фыркнула она. – И как теперь быть с Холодом? Если уж Вихрь с Кинкажу так расстроились, то он меня точно возненавидит! А не признаться ему завтра – все будут думать, что это я подожгла исторический зал… И убила Хвоста с Сердоликой.
Она без сил осела на пол, обернулась крыльями и заплакала. И вдруг ощутила мягкое прикосновение чужого крыла – Карапакса. Больше ничего – только всё тот же чуть слышный ровный гул, ни одной отчётливой мысли.
Тёмно-зелёные глаза морского дракончика спокойно смотрели на неё сверху вниз.
– Пойдём со мной, – проговорил он.
Глава 16
Уже далеко в глубине горы Луне вдруг пришло в голову, что послушно плестись за зелёным дракончиком неведомо куда по тёмным кривым коридорам не так уж разумно. Что думает морской, совершенно непонятно, а если вспомнить то видение, где он душил Анемону, то стоило бы, пожалуй, проявить хоть чуточку осторожности.
Но разум Карапакса был таким спокойным, даже можно сказать, уютным, что хотелось погрузиться в него, как в мягкий мох – или под воду, – отсекая все чужие голоса. Впрочем, по мере того как туннели углублялись в толщу скал, мысли драконят, оставшихся наверху в академии, и без того звучали всё тише.
Луна с Карапаксом шли молча, хотя её так и подмывало поговорить. Здесь факелы на стенах попадались нечасто, но глаза постепенно привыкли к темноте, и светящихся полосок на чешуе морского дракончика вполне хватало, чтобы не оступиться.
То там, то здесь на каменных стенах виднелись скользкие, тускло мерцающие следы, которые оставляли крупные слизни длиной с коготь.
Наконец впереди послышался стук падающих капель, и за поворотом открылась гигантская пещера. С потолка, усеянного мириадами светлячков, свисали сталактиты, а внизу расстилалась бескрайняя гладь подземного озера.
– Ого! – прошептала Луна.
Сначала она подумала, что светлячки плавают и в воде, но это оказалось отражение звёздного неба – высоко в потолке была большая дыра, через которую проникал свет двух неполных лун, оставляя на неподвижной поверхности озера зеленоватую серебристую дорожку.
Драконят с раненой Тамарин здесь уже не было, остался лишь слабый запах обгоревшей чешуи. Очевидно, искупав пострадавшую в холодной воде, они поспешили отнести её в лазарет.
– Обмой свою рану, – кивнул Карапакс на водоём. – Глин сейчас, наверное, лечит Тамарин, ему не до тебя.
В самом деле, от долгого пути по подземным туннелям плечо разболелось всерьёз. Луна ещё раз глянула на него и осторожно вошла в озеро, которое оказалось на удивление холодным. Когда ледяные струйки проникли под чешуйки и добрались до больного места, она не удержалась и вскрикнула.
Раздался плеск – рядом нырнул в воду морской дракончик. Выплыл на поверхность, посмотрел, как Луна, морщась, обмывает подсохшую рану. Она снова открылась, но в холодной воде кровотечение быстро остановилась, и торчащие колючки стали виднее.
– Потерпи… – буркнул вдруг Карапакс, протягивая лапу. Ловко ухватил когтями все колючки разом и сильно дёрнул.
– Ай! – взвизгнула Луна, но он не дал ей отскочить и зажал рану, из которой снова брызнула кровь.
«Интересно, – подумала Луна, борясь с накатившей слабостью, – что он будет делать, если я упаду в обморок? Спасёт или даст утонуть?»
Морской дракончик убедился, что кровь не идёт, ополоснул лапы и показал непонятный предмет, который держал в когтях.
– Что это? – удивилась Луна, поливая горстями ноющее плечо и разглядывая буровато-чёрный шарик не крупнее лесной лягушки, усеянный длинными шипами.
– Кажется, я догадываюсь, – хмыкнул Карапакс, – надо посмотреть на свету и в библиотеке уточнить… Как твоё плечо? Лететь сможешь?
– Наверное.
Она подняла глаза на луны, светившие сквозь дыру в растущих сумерках. Улететь бы сейчас на одну из них и остаться там навсегда – в уютной серебристой тишине.
– Попробуй, – предложил дракончик.
По его непроницаемому взгляду было непонятно, предлагает он просто полетать или удрать из академии. Раз, два, и ты в родном лесу, а то и подальше, где не выследит никакой ледяной принц и никто не станет выпытывать секреты.
«Но тогда, – подумала Луна, – Холод уж точно поверит, что я во всём виновата, а за ним поверят и все остальные. Иначе зачем бы я стала удирать?»
Поколебавшись, она поднялась в воздух, описывая круги в ореоле лунного сияния над плавающим в озере дракончиком. Плечо болело, но крылья работали неплохо. Серебристый небесный свет немного успокаивал, но свирепые угрозы Холода не выходили из головы, заставляя сердце зябко сжиматься.
Расскажут ли драконята остальным обо всём? А кто им помешает, если захотят?
С другой стороны, а что было бы, не умей она читать мысли? Все вокруг такие же, как Карапакс – непроницаемые, таинственные… Как узнать, кто добрый, а кто злой, и почему они ведут себя так, а не по-другому? Одна внешность, никакой глубины. Того же Холода никак не поймёшь, если не знать, как он ругает сам себя и как горюет по погибшему брату, а Вихрь покажется просто легкомысленным шутником, а его необыкновенный ум и тяжёлое детство останутся тайной за семью печатями. Захочется ли водиться с болтливой и надоедливой Кинкажу, если не знать, что она на самом деле тебя любит?..
Но ведь так живут все, понятия не имея, насколько непрост внутренний мир окружающих драконов, и считают это нормальным. Может, так и лучше?.. Ладно, что дано, то дано, ничего уже не изменишь. Стоит ли бежать от возможности принести пользу, опасаясь непонимания и враждебности?
Луна опустилась на скалистый островок посреди озера и сложила крылья, вцепившись лапами в голубоватый скользкий мох. Морской дракончик подплыл и уселся рядом.
– Как ты нашёл это место? – спросила она.
Карапакс пожал крыльями.
– Да просто… бродил везде и нашёл. Здесь ещё есть пара озёр, но это самое широкое, и небо отсюда видно. – Он запрокинул голову. «Совсем его не знаю», – подумала Луна. – Так что, значит, мой секрет ты тоже знаешь? – спросил он, избегая её взгляда.
– Нет! – быстро ответила Луна, не давая ему продолжить. Любопытство так и грызло, но обманывать не хотелось. – Знаешь, Карапакс, я… не знаю, почему, но у меня не получается прочитать твои мысли. Совсем ничего не слышу.
Дракончик посмотрел удивлённо, потом забавно сморщил нос.
– Хочешь сказать, у меня и мыслей нет? Какой ужас!
– Я хочу сказать, можешь не бояться за свои секреты. Мне они просто недоступны. – Она поколебалась, не рассказать ли о видении с Анемоной, и не стала, почему-то не захотелось.
– Это радует, – усмехнулся он, – значит, мысли всё-таки есть… Так или иначе, во мне
