Если бы вы спросили меня, думал ли я после моей второй попытки поговорить с ним, что Дэн будет рядом, когда начнется следующий весенний рыболовный сезон, я бы ответил «нет». В прошлом месяце Фрэнка Блока бесцеремонно выволокла из конторы парочка охранников, когда он поднял крик по поводу того, что его тут попросту держат в черном теле. Мой собственный начальник, молодчик, чьей основополагающей специализацией, судя по всему, являлся подхалимаж – уж им-то он был наделен в избытке, – повадился мне непрозрачно намекать на то, что компания предлагает чрезвычайно щедрую пенсию всем, кому хватает ума на нее согласиться. Началась настоящая охота на ведьм – сверху явно поступил приказ срезать под корень всех засидевшихся «старичков» и просто неугодных сотрудников, и в разгар этой бойни Дэн услужливо клал голову на плаху и протягивал топор всякому мало-мальски заинтересованному в его уходе лицу. Однако со своим беспокойством я и правда переборщил: каким-то образом за свое место он все же держался. Независимо от того плачевного состояния, в коем он ныне пребывал, Дэн был толковым парнем – самым лучшим, по сути, в своем выпуске. Надо полагать, в работу конторы он успел внести достаточный вклад, чтобы верхи предпочитали держать его на плаву, а не бросать акулам на съедение.
Иногда мне кажется, что, если бы мы с Дэном не работали вместе, то навряд ли порыбачили той весной. Он не возвращался в мой дом с той ночи в феврале. Я приглашал его несколько раз, но он всегда утверждал, что связан тем или иным обязательством: и его родственники, и члены семьи Софи все еще будто бы предпринимали спорадические попытки навестить его, вот только подозрительно часто их визиты совпадали с моими приглашениями. Сам же он ни разу не предлагал мне прийти. Я был уверен: его смущало все то, что произошло, но я не видел способа сказать ему, что смущение ни к чему, не пробудив в нем плохие воспоминания и не усугубив ситуацию. Несмотря на все мои хлопоты насчет его положения на работе, я все же уважал ту дистанцию, которую он предпочитал держать.
Однажды, вернувшись с обеда, где-то за две недели до начала сезона ловли форели, я не без удивления застал у себя в кабинете Дэна. Он сидел на краю моего стола – этакая большая тощая горгулья.
– Привет, Эйб, – сказал он.
– Здравствуй, Дэн, – откликнулся я. – Чем обязан?
– Сколько времени осталось до начала форельного сезона?
– Тринадцать дней, – прикинул я. – Если подождешь немного – я скажу с точностью до часов и минут.
– Готовишься уже?
– Само собой. Еще спрашиваешь!
– Не возражаешь против компании?
– Рассчитываю на нее, – сказал я, вот только дела обстояли несколько иначе. Я не был уверен, что Дэн присоединится ко мне в этом году. Учитывая его смущение по поводу февральских событий, да и в целом отчужденность последних дней, я предположил, что он если и захочет закидывать удило, то исключительно в одиночку, поэтому даже не поднимал тему рыбалки на пару.
– Рад слышать, – сказал Дэн. – Спасибо тебе.
– Ой, да брось ты. Где бы я был без тебя, товарищ-водопахарь?
– Могу я тебе кое-что сказать? – спросил он, подаваясь вперед.
– Конечно.
– Мне снилась рыбалка. И довольно часто.
– Мне тоже, – улыбнулся я, – особенно на заседаниях нашей конторы.
Глаза Дэна, расширившиеся при моем «тоже», сузились, когда я обернул все в шутку.
– Есть такое, – произнес он со слегка раздраженной ноткой в голосе и слез со стола. – Ты будешь удить у Сварткила?
Я кивнул:
– Каждый сезон начинаю у него. Своего рода традиция, смекаешь?
– Да, конечно же, – кивнул он. – А потом? Возвращаешься в Катскилл?
– Воистину, так и есть. Ну и еще пара-тройка местечек намечена, куда мне не терпится попасть.
– Я могу предложить одно, если ты не против.
– Только за. Куда навостримся?
– На Голландский ручей, – произнес он, и если бы наша жизнь была фильмом, в этом месте заиграла бы тревожная музыка. Но разговор сопровождал лишь идущий из коридора шум от работяг, возвращающихся с обеда. – Ты слышал о нем?
– Не уверен. Где это?
– За Вудстоком. Он течет из водохранилища прямо в Гудзон.
– Звучит многообещающе. Как ты на него наткнулся?
– Прочитал о нем в книге.
Честно говоря, детектор лжи из меня никакущий. На протяжении всей моей жизни мои родственники и друзья пользовались моей практически безграничной доверчивостью, то и дело проворачивая всяческие шуточки, иногда довольно-таки жестокие. Но тогда я понял, что Дэн говорит неправду. Не могу сказать, как это до меня дошло – он ведь не прятал взгляд и не потирал руки, но уверенность моя была достаточной, дабы взять и переспросить:
– Что, правда?
– Правда, – сказал он, нахмурившись, – видимо, его насторожил мой тон.
– А что за книга? – спросил я, не в состоянии понять, зачем утаивать такую банальщину.
– В «Катскиллских горах» Альфа Эверса, – ответил он. – Знаешь о такой?
– Первый раз слышу, – признался я, понимая, что он мог взять название с потолка, – я ведь сказал ему как-то, что читаю мало, и все, что проходит через мои руки, – в основном либо шпионские триллеры, либо романы Луиса Ламура[7]. Да и потом, какая разница, где он откопал этот самый ручей? Может, ему о нем рассказала какая-нибудь подцепленная в баре девица, и он стыдится раскрыть мне такой источник. Раз уж ручей был там, где он сказал, и раз рыба там клевала – должно ли меня интересовать что-то еще? И потому я сказал:
– Славно, тогда добавим Голландский ручей в наш маршрут.
Казалось бы, пустяковое решение, но видели бы вы, как обрадовался Дэн. Его лицо просветлело, и он энергично закивал, приговаривая:
– Шикарно, Эйб. Просто шикарно.
Что ж, планы были обговорены, настало время вернуться к работе. Мы договорились встретиться, как обычно, на Спрингвэйл через неделю с небольшим, во вторую субботу. Дэн вызвался принести кофе и пончики.
В тот же вечер я попытался отыскать Голландский ручей в атласе округа Ольстер, и это заняло у меня куда больше времени, чем я предполагал, – в указателе это местечко отмечено не было, что показалось мне немного странным. В целом атлас был довольно-таки подробный. Припомнив слова Дэна о водохранилище, я порыскал по страницам в поисках Ашокана и его границ. Мой палец прошел над местом, где ручей вытекал из него, по крайней мере, дважды, но с третьей попытки я его все
