Десяток удивлённых и слишком внимательных взглядов ощущался почти на физическом уровне. Словно липкое, неприятное прикосновение к коже. На меня смотрели как на потенциального врага, заранее оценивая его и свои возможности, примериваясь, как бы устранить. Пытаясь определить, какую угрозу я могу нести и для кого.

Увы, некромант – это не только магическая специализация. Это образ жизни, мышления. Накладывающий определённый отпечаток на личность разумного и на его дальнейшую жизнь.

Тихо вздохнув, я прочистила горло и, собравшись с духом, наконец позвала его:

– Сеш’ъяр.

В наступившей тишине слова прозвучали как гром. Дракон запнулся на полуслове, заметно вздрогнув. Сжав кулаки, он опустил голову, застыв на одном месте. Вот только так и не сделал даже попытки обернуться.

– Се-еш, – повторила я, нарочно растягивая гласные и надеясь, что мой голос звучит уверенно. И, так и не получив ответа, чуть слышно добавила: – Дракончик мой…

Тишина стала насыщенней, гуще. Кажется, протяни руку, и сможешь её ощутить. И когда я уже почти поверила, что он не откликнется, так и оставшись неподвижным, Сеш всё-таки обернулся. Рыкнул зло, коротко и снова застыл.

На месте я осталась только чудом, не отшатнувшись и не сбежав от острого ненавидящего взгляда, ударившего не хуже пощечины. Наотмашь и со всей силы. И внезапно осознала, что не могу. Ни вскрикнуть, ни разрыдаться… Ни позволить себя поддаться страху, совершить опрометчивый поступок.

Время замедлило свой бег, растянув короткие мгновения в целую вечность. Краем уха я отметила перешёптывания удивлённых адептов и саркастичный смешок Ней’рата, не поленившегося проследить как за мной, так и за предстоящим процессом примирения. Только до этого мне не было никакого дела. Я в который раз сжала кулаки, улыбнувшись дрожащими губами, отметив, что мой дракон теперь выглядел старше, чем мне запомнился. В уголках губ залегли горькие складки, черты лица заострились, а глаза… Чёрные, бездонные глаза смотрели на меня и не узнавали, убивая робкую надежду в душе. Но отступать мне уже некуда. И незачем.

Я хрипло выдохнула, стирая навернувшиеся на глаза слёзы. Моргнула пару раз, пытаясь держать себя в руках. А потом плюнула и улыбнулась. Устало, тепло и не обращая внимания на кровь, капающую из прокушенной губы на подбородок и одежду. Выплёскивая наружу горячие, драгоценные эмоции, распиравшие меня. Томительное ожидание, сомнения, накрывающие с головой, страх, от которого сводило желудок и дрожали колени, счастье. Счастье от того, что я просто вижу его, своего невыносимого золотого дракона.

Шрамы на лице предательски заныли, искажая улыбку гримасой боли. Всего лишь секунда, так и оставшаяся никем не замеченной. Я по-прежнему смотрела в чёрные глаза Сеш’ъяра, понимая, что не достучусь. Ни до его разума, ни до души и сердца. Как бы ни пыталась отогреть его, докричаться до него. Криво, косо, как умела, но пыталась.

И плевать, что нервное напряжение быстро расходует и без того небольшой запас сил. Плевать, вот честно. Куда важнее сейчас заставить поверить своего мужчину, что я жива. А остальное…

Об этом я подумаю завтра. И очень постараюсь до него дожить.

Шаг. Ещё один. В гулкой, звенящей тишине. Чтобы сделать это, понадобилась вся оставшаяся храбрость. А коснуться холодными пальцами его щеки – ещё больше. Медленно, без резких движений, осторожно. Бережно погладив тёплую кожу и очертив линию крепко сжатой челюсти. Отчаянно хотелось прижаться всем телом, обнять, уткнуться носом в грудь и осознать, что я дома. Но всё, на что меня хватило, – это просто шепнуть:

– Здравствуй, дракончик… Я вернулась…

Сеш’ъяр не шевельнулся. Он молчал, следя за моими движениями нечитаемым взглядом, в котором то вспыхивала яркая, обжигающая ярость, то опаляла льдом неприкрытая ненависть и боль. И я могла поклясться чем угодно: чувствовать это, видеть и понимать, какой же он сейчас чужой и далёкий, было на самом деле больно. Физически больно.

Скользнув взглядом ниже, я заметила кожаный шнурок и тот кулон, который я оставила Рагдэну. Он болтался на запястье у Сеш’ъяра, обмотанный несколько раз вокруг руки. И дракон неосознанно касался пальцами камня в поисках поддержки и опоры. Чуть выше, из-под края манжета рубашки выглядывал ободок золотого браслета. Того, что я надела на него в наказание.

Сердце пропустило удар. Не поддержка, память. Обо мне, о нас. И от этого задавленная надежда в душе вновь подняла голову, подкреплённая нежностью и любовью к этому упёртому самонадеянному ящеру.

Я пару раз моргнула, пытаясь вновь избавиться от чёртовых слёз. И, не выдержав, совсем по-детски шмыгнула носом, утерев глаза рукавом рубашки. После чего снова подняла взгляд и… внезапно очень чётко осознала, что задача, с самого начала казавшаяся сложной, только что перешла в разряд невыполнимых.

Сеш’ъяр сделал несколько шагов назад, уклоняясь от прикосновения. Чёрный цвет глаз медленно сменил расплавленный янтарь с тонкой нитью вертикального зрачка. Жёсткая усмешка исказила любимое лицо. Я только и успела, что рот открыть и поднять руку в попытке остановить грядущую бурю.

Не успела. Банально и так просто.

Резкий взмах руки. Слова, брошенные холодным, звенящим от гнева голосом. По полу, очертив свободное пространство, заключая нас в круг, прошлась жёлтая молния. Выбивая каменную крошку под ногами студентов и вынудив их отступить в сторону. Не им тягаться силами с магистром. А тот явно не настроен магичить вполсилы.

Ещё один скупой, точно выверенный жест. Лёгкий, незначительный посыл. И вот уже вверх, до самого потолка взметнулась полупрозрачная стена, надёжно разделяя нас и зрителей. Полупрозрачная серая дымка едва ли не искрила от количества вложенной в неё магии. Явно демонстрируя, как же зол мой дракон.

Я криво усмехнулась. Что там Рат о супружеском долге говорил? Драконят делать советовал, да? Тут для начала надо просто выжить после такого горячего приёма. Горячего – в самом прямом смысле этого слова. И я даже после не смогу обвинить Сеша хоть в чём-то, просто не смогу.

Он не виноват, что я умерла. Не виноват, что не верит в моё возвращение, в то, что я жива и что вообще я – это я. Не виноват, что разум отключился, уступив место инстинкту, помноженному на боль и горечь. Не виноват…

И уж точно он не виноват в том, что напал первым.

Я резко ушла в сторону, пропустив малый фаербол. Он по касательной задел плечо, оставив дыру в плаще, и врезался в стену. Крутанувшись вокруг своей оси, я сбросила тяжёлую ткань на пол. Она мешала свободно двигаться, путаясь под ногами, и, пригнувшись, перекатом ушла от нового заклинания, ударившего точно туда, где я стояла. Оставив приличных размеров воронку с оплавленными краями.

Как оказалось, реакция оставляла желать лучшего. И хоть пока мне удавалось уклоняться, припадая на одну ногу и крутясь на одном месте… надолго