Я нервно провела по волосам, убирая тяжёлые пряди со лба. Жаль, что моё желание он не сможет исполнить никогда. И встречать меня здесь больше некому. Мой тотем потерял связь со мной, стоило очнуться в новом теле, и сейчас лежит на берегу Чёрного озера, предаваясь философским размышлениям о бренности бытия, глядя на неподвижную гладь воды. И всё, что остаётся, – это идти дальше, надеясь встретиться с ним среди действительно бескрайних степей.

Возможно, Перворождённый будет милостив ко мне. Хотя бы в этот раз.

Сухая земля приятно холодила босые ступни. Трава пригибалась под порывами тёплого ветра. Вокруг царила звенящая тишина, нарушить которую казалось кощунством. Она не давила на меня, не сжимала грудь, мешая дышать, а наполняла рваные кусочки души грустью и сожалением о том, чего я не смогу вернуть.

Когда-то это место встречало меня вечным летом, ласковыми объятиями родного дома. Но время течёт, его бег неумолим. Новый мир встретил меня телом, которое подчинялось больше инстинктам, чем разуму, с радостью выполняя приказы Хозяина. И прошёл не один год, прежде чем я смогла перебороть предательскую натуру, назвать это тело действительно своим.

Повезло, что Серые Степи пустили меня и признали. Дали шанс. Правда, обманываться ложными надеждами мне всё же не стоит. Шанс был и остаётся последним.

Над головой пронеслась тень, заставляя инстинктивно пригнуться и зашипеть, выпуская клыки. Сделав ещё один крутой вираж и шумно взмахнув крыльями, на огромный валун сбоку от тропы уселся чёрный ворон с тёмными бусинками глаз, в глубине которых притаились синие искры. На шее птицы висело тяжёлое костяное ожерелье из звериных клыков и когтей. Ворон повёл головой. С крупных маховых перьев на серую землю упали капли алой крови. Птица угрюмо опустила клюв, нахохлившись и пристально глядя на меня, отчего по спине заскользило липкое ощущение первобытного страха и трепета. Согнувшись в низком поклоне, я хрипло выдохнула, склонив голову набок, обнажая шею в знак подчинения:

– Приветствую тебя, Каин, страж Серых Степей.

Ворон с минуту неподвижно сверлил меня тяжёлым взглядом. После чего шевельнулся, прокаркав:

– Приветствую тебя, Хашша, вечный путник Фортуны. – Переступив с лапы на лапу, Каин смерил меня пристальным взглядом и недовольно взмахнул крыльями. – Тебе здесь не рады. Ты нарушила законы Зверя, ты позволила подчинить себя и сковать цепями. Зачем ты здесь?

– Твоя мудрость велика, Каин. – Голос дрогнул. Сглотнув, я облизнула пересохшие губы и всё так же, не поднимая головы, продолжила: – Ты видел тысячи таких, как я. Ты вправе изгнать меня отсюда, и я не буду возражать.

– Тогда зачем ты здесь, Хашша?

– Посмотри мне в глаза, Каин. Я открою свой разум, я обнажу свою душу. Посмотри мне в глаза, ворон… Дай мне шанс объяснить.

Каин замер, укутавшись в крылья, задумавшись над моим предложением. И лишь спустя пару минут нехотя развернул их, приняв решение, и коснулся кончиками перьев моего лица. Я невольно сделала шаг вперёд, коснувшись носом огромного острого клюва.

– Что ж… – проскрипел Каин, глядя мне в глаза. – Покажи мне, что ты скрываешь, вечный путник Фортуны. Покажи мне…

Щиты, закрывающие моё сознание, рухнули за какие-то доли секунды под напором магии, более древней и сильной, чем что бы то ни было. В мой разум хлынули образы прошлого, обрывочные воспоминания, оставшиеся от прежнего владельца тела. А вместе с ним и новые, отзывающиеся на прикосновение к печатям мысли и мечты.

И смерть. Слишком много смерти. Моей и чужой, ненужной и обоснованной, увиденной со стороны и совершённой моими руками. Грань безумия, маячившая слишком близко, впивающаяся когтями в душу и отпускающая обратно в реальность. В ночь, наполненную не моими воспоминаниями и снами.

Сколько это длилось, не знаю, время в Степях было так же относительно, как и несущественно совершенно. Но в какой-то миг я увидела себя чужими глазами, со стороны, перья оцарапали кожу, и всё пропало. Я отшатнулась, хватая ртом воздух и пытаясь отделаться от назойливых образов. Каин же сложил крылья, хмуро глядя в землю и не поднимая головы, едва слышно что-то бубня себя под нос.

Я машинально коснулась пальцами оставшихся на щеке ранок. Слизнула кровь и горько усмехнулась, всё больше чувствуя себя чужой в этих землях. Каин хранил молчание, закрыв глаза и неподвижно застыв. Только когти время от времени сжимались, оставляя длинные глубокие борозды на камне. И это давало небольшую, но всё же надежду.

Наконец ворон поднял голову, посмотрел на меня и нехотя протянул, недовольно поведя крыльями:

– Я видел многое, Хашша… Очень многое… – Его слова падали с грохотом камней, несущихся с обрыва. Печати впились в тело, скручивая внутренности болью, обжигая кожу и нервы. Я сжала пальцы в кулаки, даже не имея желания противиться силе, тянувшей меня вниз. И, не выдержав, припала на одно колено, закусив губу до крови, не в состоянии отвести глаз от полыхающего алым огнём тяжёлого взгляда Стража. – И ложь никогда не красила этот мир. – Каин чуть шевельнулся, отчего ожерелье сместилось, издав рваный перестук. Невидимая сила валуном прижала меня к земле, заставляя задыхаться, скрести когтями своё горло в попытке получить хоть каплю воздуха. – Встань, Хашша, вечный путник Фортуны… Я верю тебе. – Приказ прозвучал твёрдо и вместе с тем устало, прошелестев порывом ветра по высокой траве. Давящее ощущение исчезло, будто его и не было, и встать с земли оказалось легко, так, словно ничто и никогда не ограничивало мою свободу. Ничто, кроме печатей привязки, тянущим ощущением напоминающих о себе. – Твоё право приходить сюда. – Каин вновь повёл крыльями, задумчиво щёлкнув клювом. – Инстинкты нельзя побороть. Твои воспоминания – лучшее тому доказательство. Я, Каин, страж Серых Степей, от имени Перворождённого дозволяю оставаться тебе частью нашего мира и приходить сюда за советом и помощью. Но твой Зверь изменился, а тотем остался тем же. По правилам Серых Степей ты можешь выбрать нового Хранителя Зверя.

Последняя фраза вызвала внутренний протест. Зверь взбунтовался, пробившись сквозь контроль разума. Гулкий рык резанул горло, вспугнув несколько мелких птиц:

– Нет!

– Твоя воля. – Каин не шевельнулся, вновь впившись в меня безразличным взглядом. – Он там же, где и всегда. Но не удивляйся, Хашша… Время – суровый хозяин. Ты была последней из его Дома. Последней, кто держал его.

И, взмахнув крыльями, Страж взмыл вверх, скрывшись среди облаков и оставив на память о себе одинокое перо, сиротливо лежащее на верхушке валуна. Невесомо коснувшись его тонкой кромки, я глубоко вздохнула, пытаясь подавить нервную дрожь, пробивающую время от времени, и шагнула в сторону, следуя той звериной интуиции, которая должна привести меня к излюбленному месту отдыха моего тотемного духа.

В этот раз тропа не спешила исчезать. Она заботливо вела меня