Так и сложился маршрут на ближайшие четверть часа. Коль методика уже оказалась отработана, а новых экспериментов не предвиделось, поощер просто бросал на каждое растение по три должных воздействия нужной силы, да и топал дальше. К подтверждениям друида о том, что ростки оживали и начинали бурно расти, даже не прислушивался особо. Мол, а куда бы эти ростки делись-то?

Напоследок взбодрил как следует и дерево, выросшее из косточки. Там уже листики оказались сидячего типа, а по форме больше напоминали дубовые. Так и решили пока называть это дерево дубом. А дальше видно будет. Удивляло другое: как только Ниурсада, просмотрев косточку, сразу определила в ней возможный зародыш громадного древа?

Оставив сестру в облаке фей, которые все окружили загородку с будущим дубом (или что там точно вырастет?), Труммер поспешил в дом старикана. Ну никак он не мог проигнорировать приглашение супруги к серьёзному разговору. Хотя подозревал, что ничего приятного его не ждёт. Но лучше уж ругаться до обеда, потому что на сытый желудок портить себе настроение – это вредить собственному здоровью.

С такими мыслями и вошёл в дом.

– Аза? – крикнул с порога. – Ты где?

– Закрой дверь на засовы, – отозвалась та из спальни, – и беги скорей сюда! Сколько я могу тебя ждать?

Озадачившись ещё больше от хорошо слышимого раздражения, Поль заперся изнутри и поспешил к любимой женщине.

«Мало ли что с ней случилось? – подумал он. – Вдруг поранилась?..»

Как бы не так! Маркиза Рейна голой возлежала в кровати, на белых простынях, приняв самую соблазнительную позу и приговаривая с томным воздыханием:

– Любимый, иди ко мне! А то мне уже надоело оставаться девушкой…

Раздеваясь на ходу, Труммер терял остатки своего хвалёного соображения.

«Однако!.. И в чём же сейчас главный прикол?..»

Глава двадцать седьмая. Лечить – так всех!

Вначале никто не озадачился долгим отсутствием молодой пары. Мало ли, насколько у них там серьёзный разговор складывается. Да и просто люди могли соскучиться друг по другу. Но когда час прошёл, Галлиарда крикнула через окно в сад:

– Ласка! Сбегай позови брата! Скажи, что мы уже слюной давимся, так обедать хочется.

Малая сбежала от своей компании, напряжённо следящей за ростом дерева, и умчалась звать родную кровиночку. Вернулась минут через десять, несколько растерянно доложив «старшей сестре»:

– Закрылись напрочь и ставни наглухо. На мой стук не отзываются. И мне тоже теперь кажется, что Поль заболел, потому что стонет как-то странно. А его жена – ещё больше стонет. Наверное, специально дразнится.

После чего с какой-то хитринкой в глазах невинно поинтересовалась:

– Пойдём их спасать? И ломать дверь?

– Не надо! – излишне резко ответила Фойтинэ. – Уверена, твой брат быстро вылечится и сам выйдет к столу. Пусть только аппетит нагуляет… – И еле слышно, только себе под нос: – Жеребец бесстыжий!

– Так он ведь не гуляет, – возмутилось дитё. – Стонет там в полной темноте…

– Всё! Забыла! Давай пока садись за стол и поешь с нами. У тебя режим, нарушать его нельзя. И не надо звать сюда своих подружек, захотят – сами прилетят.

Через полчаса пришлось выпускать донельзя обиженного ребёнка, который поел быстро и весьма прилично. Ласка опять умчалась к своим феям, которые летали от ростка к ростку, бурно обсуждая резкие изменения во внешнем виде дерева и лиан. Потом ещё час взрослые женщины пили чай, баловались разными плюшками, печеньем и коржиками. Ну и, в конце концов, даже ангельское терпение сестёр Макиллайна стало истаивать:

– Некрасиво они поступают. – Элен строго поджимала губы. – Какой негативный пример для ребёнка!

– Именно! – вторила ей Аннет. – Могли бы дождаться времени большого сна. Может, ты, в самом деле, сходишь и хотя бы в ставни постучишь?

Раскрасневшаяся Фойтинэ выдвигала встречное предложение:

– Вот пойдите обе и постучите, раз такие умные и правильные. А я боюсь.

– Кого?! – поразились сёстры, некогда воспитывавшие королей и принцев. – Своего самого близкого друга?

– Да нет, как раз его я не боюсь, – заверила баронета. После чего стала рассуждать вслух: – А вот всего, что вокруг нас происходит, просто следует опасаться. С соседями невесть что творится, эти военные и полиция вокруг… Тотальное наблюдение за нами. То же ухаживание за тобой, Элен, главного консула восемнадцатого сектора – ни в какие ворота не лезет. И не закатывай глазки, строя из себя невесть что! Ты просто не представляешь разницу между собой и генералом Флигиссом. Скорей я поверю, что он здесь крутится по личному распоряжению Кобры, которая особо ценит целостность своего двойника, Азы Рейны. Иначе говоря, она и свои тайные силы вокруг размещает. А разве такое можно творить в чужом секторе?

– Чужом? – тупила Аннет. – Разве дэмы между собой не договорятся?

– Договорятся. Но только временно и в угоду своим интересам. Чуть что не так, могут дать отмашку и не то что всех жителей Розмора вырежут, но половину Параиса в песок превратят. Сколько таких случаев было, сосчитать нельзя. И когда они происходят, жизни простых смертных ничего не стоят.

– Галли, может, ты сгущаешь краски? – сомневалась Элен.

– Скорей наоборот! – фыркнула она. – Это вы здесь люди сравнительно новые и воспринимаете всё, словно оно так и надо. На самом деле подобного не бывало ни разу. Пример: моя спортивная жизнь. Тренировки мне отменили, про соревнования – полный молчок, и вообще такое впечатление, что меня вычеркнули изо всех списков лучших теннисисток сектора. Спрашивается, откуда опустилось такое распоряжение?

– Не сезон?

– Ха! Самый что ни на есть сезон. Но меня нагло перестали пускать в комплекс. Решила вначале дождаться Поля и уже тогда начинать разборки с тренерами. Но сейчас, после того как побывала в Имении и там натерпелась страху, разыскивая Прогрессора, как-то желание пропало заниматься теннисом.

Женщины печально притихли, тяжело вздыхая. Баронета уже не раз пересказала, как её многократно чуть не убили чиновники и внутренняя охрана Имения, передавая со скрипом друг другу и запугивая женщину чуть не до смерти. Благо, она всем отчаянно твердила, что дело на учёте у самого дэма и тот ждёт этого важного сообщения. Иначе убили бы в самом начале этого смертельного пути. Ну и повезло, что управляющий, Айзель Франчук, оказался в курсе всех перипетий вокруг имени Поль Труммер.

Так что в данный момент следовало к каждому действию приступать с оглядкой. Вроде ничего страшного, пойти и постучать в ставни окон второго дома. Но вдруг Аза обидится? Вдруг закатит истерику своему супругу? А потом ещё и пожалуется своей покровительнице Азнаре? Та пожелает наказать Труммера, Бенджамин – защитит. Слово за слово. Действие за действием. И… пошло-поехало!

Потому-то затянувшееся чаепитие выглядело самым естественным и правильным в текущей ситуации.

Поль появился сам, без напоминаний. При этом потирал довольно ладони,