К счастью, среди нанявшихся оказался и корабельный кок, хотя почти все моряки умели готовить простую еду. В темноте, при свечах, развели огонь в печи, сварили густой суп. Многие только сейчас смогли наесться до отвала за многие дни. А расчувствовавшийся Саша на правах капитана распорядился выдать команде по кружке вина. Люди ели на своих койках, потому что трюм, поначалу показавшийся таким просторным, был ужасно мал. Здесь не было места для обеденных столов.
Саша сидел на ступеньках лестницы, рядом, на пустых бочках, – Сергей и Гликея.
– Гликея, – спросил он, – а сколько стоят штурманские инструменты?
– Смотря какие, – ответила девушка, опуская миску. – Цены очень сильно колеблются.
– И все же?
– Можно попробовать выкупить мои инструменты у хозяина припортовой гостиницы, вернув ему долг. В счет моего жалованья, разумеется. Они довольно хорошие, и там большая подборка разных карт. Жалко бросать.
– Это мысль. Ладно, завтра попробуем. Ну, а ты, Серега, опять за старшего остаешься.
– А вещи в гостинице? – напомнил товарищ.
– Заберу завтра.
Спать улеглись в своих каютах. Сергей на матрасе рядом с пушкой, которая занимала почти половину помещения. Утром позавтракали кашей с солониной и запили водой. Коис озвучил перечень всякой мелочовки, которую забыли купить, и, получив деньги, отправился с несколькими матросами по магазинам. Ему очень польстило доверие капитана. Остальные принялись наводить порядок на судне, раскладывая сваленные вчера в беспорядке вещи. А Саша с Гликеей отправились добывать штурманские инструменты.
Припортовая гостиница была дешевой и чистотой не отличалась. Хозяина видно не было, спросили у слуги внизу, который сказал, что тот у себя наверху.
– Я могу сама сходить и поговорить с ним, – предложила Гликея. – Только денег дайте.
– За сколько вы ему задолжали? – спросил Саша.
– За десять дней. Это тридцать серебряных.
– Пф… – фыркнул Саша.
– Но он может потребовать проценты.
– Возьмите шестьдесят. А я здесь подожду.
Но спустя небольшое время Гликея вернулась ни с чем в расстроенных чувствах.
– Этот гад отказывается возвращать мои вещи, говорит, что теперь он их только продаст.
– И сколько же он просит?
– Пять тысяч. Это раза в два больше.
– Ну-ка, пойдем. – И с этими словами Саша направился к лестнице.
Хозяин гостиницы с первого взгляда не понравился ему – типичный хамоватый боров, заплывающий жирком.
– Здравствуйте. Мне нужны штурманские инструменты, принадлежащие этой девушке, – сразу взял быка за рога Саша.
– Это не ее инструменты, – отрезал хозяин. – Я их конфисковал в счет неуплаты долга.
– И во сколько же вы оцениваете этот долг?
– В пять тысяч.
– Вы с ума сошли? Как могут тридцать серебряных превратиться в пять тысяч?
– Выбирай выражения, сопляк, – последовал резкий ответ. – А то я прикажу спустить тебя с лестницы.
Сашу начинала бесить такая наглость. Вообще-то он был при оружии и уверен, что спустить его с лестницы местным вышибалам не удастся, а жирный боров – вот он, достаточно выхватить шпагу и приставить ее к горлу хапуги, и потом послушать, как он запоет. Но жизненный опыт и далекие приключения в мореходке научили его осторожности, а потому он справился с собой и заговорил абсолютно спокойным тоном:
– Понимаете ли, в чем дело. В сложившейся ситуации для меня действительно было бы проще покинуть ваше заведение и отправиться за всем необходимым в магазин. Но ваше поведение наводит меня на мысль о вопиющей несправедливости, творящейся под этой крышей, что прямо противоречит заветам Ипни (верховное божество элоев, бог солнца). И мне кажется, что это не единственный случай, который был допущен. А поэтому я склоняюсь к мысли, что мне следует задержаться в этих краях и простимулировать местных налоговых чиновников некой суммой во имя победы добра. – И после небольшой паузы, во время которой глаза толстяка начали вылезать из орбит от удивления, Саша продолжил: – Вам в самое ближайшее время придется представить убедительные доказательства в письменной форме, из которых бы следовало, что тридцать серебряных превратились в пять тысяч. В противном случае вам придется держать ответ в суде, на который я лично не пожалею денег. А если вдобавок ко всему будут найдены и другие нарушения закона или неточности в ваших документах, то, боюсь, вы не отделаетесь обычными штрафами. И я за этим прослежу, во имя Ипни.
На хозяина было жалко смотреть. Он побледнел и покрылся потом, волосатые пальцы мелко тряслись на зеленой скатерти стола, он весь как-то сжался и смотрел на Сашу затравленным взглядом.
– Ну зачем же так, – выдавил он из себя. – Я могу и пойти навстречу… во имя Ипни.
– Ваше счастье, – назидательным тоном сказал Саша, – что у меня действительно мало времени, а потому я готов закрыть глаза в этот раз на вопиющую несправедливость. Но с условием, что вы пообещаете навести порядок в своих отчетных документах, чтоб хотя бы формально быть чистым перед всевидящим богом.
– Разумеется, – проблеял толстяк. – Прямо сейчас и начну.
– Но сначала верните вещи этой несчастной девушке.
– Но тридцать серебряных… – простонал хозяин, не в силах совладать со своими порочными инстинктами.
– Разумеется, – величественно ответил Саша, доставая небольшой кошелек со своими личными деньгами и отсчитывая тридцать монет, весивших меньше двух грамм каждая. – Долги надо платить. – И пододвинул по столу монеты к начавшему приходить в себя хозяину.
– А упущенная выгода? – начал смелеть тот.
– А справедливость? – вопросом ответил Саша.
Толстяк дернулся как от удара и вскочил.
– Да, конечно. Извините, – забормотал он и бросился в каморку, отгороженную от комнаты толстой занавеской.
Саша посмотрел на Гликею. Сказать, что она была удивлена, значит, ничего не сказать. Глаза были как блюдца. Снова переведя взгляд на занавеску, за которой слышалась возня, Саша достал из-за пояса пистолет, с которым он и раньше умел обращаться у реконструкторов, и взвел курок, держа оружие под столом. Мало ли что взбредет в голову этому жмоту? Вдруг выскочит сейчас оттуда с оружием? Но хозяин повел себя благоразумно и вышел из каморки с мешком и тубусом, в котором должны быть карты.
– Вот, возьмите. И не держите зла на бедного человека, – заискивающе проворковал толстяк.
– Проверь, – бросил Саша Гликее и демонстративно спокойно убрал пистолет за пояс. Хозяин нервно сглотнул, не сводя глаз с оружия.
Девушка развязала мешок, осмотрела содержимое. Потом проверила тубус и тихо сказала:
– Все на месте.
– Тогда всего доброго, уважаемый, – важно сказал Саша, вставая. – Надеюсь, больше не увидимся.
– Я тоже, – пискнул хозяин. Но тут же осекся под строгим взглядом непонятного гостя, говорившего умные речи. – Простите, святой отец.
– Я не святой отец, – поправил
