Саша смотрел на хрупкую с виду девушку и удивлялся, насколько здесь необычна жизнь и отношение к женщинам. В голове не укладывалось, как она таскала бревна. И говорила она об этом, словно попала под дождь и промокла.

– А потом приплыли глафиарцы, начался обстрел, – продолжала Гликея. – На время боя всех загнали в тюрьму, откуда потом мы и были освобождены высадившимся десантом. Наш корабль не пострадал, его не тронули, потому что на нем не было команды. А когда все выяснилось, то вернули хозяину. Только товаров на нем уже не было, как и многих вещей. Но почему-то остались мои инструменты и набор карт. Очевидно, армориканцы хотели использовать судно в своих целях, поэтому и не все разграбили. Вернувшись в Метону, хозяин продал корабль, но вырученной суммы едва хватило, чтобы погасить кредит в банке и не полностью рассчитаться с командой. Тогда хозяин и подарил мне все штурманские инструменты и карты. Так я и оказалась на берегу, с жалкими грошами в кармане, которые быстро кончились, и вот я здесь, питаюсь от щедрот таинственного незнакомца, – закончила она свой рассказ.

В этот момент принесли еду, и она с жадностью набросилась на нее. Очевидно, что щедрость приятеля ее отца не распространялась на обильный стол. Вино она смаковала, как нечто давно невиданное.

– Может, вам лучше действительно отправиться домой, раз так не повезло с морской карьерой? – спросил Саша, когда девушка насытилась.

– Если не будет другого выхода, то придется, – грустно ответила она. – Но мне страшно подумать, что всю оставшуюся жизнь я проведу, считая мешки с рисом и следя за сырной закваской. Выйду замуж за какого-нибудь соседского богатея, нарожаю детишек и буду вытирать им сопли, пока не превращусь в старуху… Спившуюся старуху, – добавила она, опрокидывая в себя залпом полбокала. – Потому что иначе я сойду там с ума от тоски.

– А вы не можете отказаться возвращаться домой? Может, объяснить отцу, что надо подождать до зимы.

– Он и слушать не станет. Но даже если я наотрез откажусь, что я буду здесь делать? Из гостиницы меня точно выгонят в этом случае. Доброта хозяина не беспредельна. А наняться на временную работу тоже не так просто. Это Элоя! Здесь перенаселение. Никто не возьмет работницу, которая ничего не умеет, даже за еду. Боюсь, что ситуация безвыходная, – мрачно закончила девушка.

Саша слушал ее и размышлял. То, что она говорит правду или почти всю правду, не вызывало никаких сомнений. Слишком много частных деталей и эмоций. Это невозможно придумать. Все дело было в том, что они с Сергеем куковали в этой гостинице уже восьмой день, а человек от Кордила, который и должен был организовать покупку судна и стать штурманом, так и не появлялся. Время еще, конечно, было, но ситуация начинала напрягать. А тут дипломированный специалист, с практическим опытом. А если подумать, то где-то по кабакам обретается еще и слаженная команда, ожидающая своего нанимателя. В любом случае терять девушку из виду не стоило, поэтому он как можно проникновеннее сказал:

– Гликея, вы мне поведали удивительную историю, в которой меня восхищает ваша твердость духа и желание вести самостоятельную жизнь. Я считаю, что такие мотивы должны быть востребованы. А поэтому попробую вам помочь найти работу. У меня есть некоторые мысли на этот счет. Но это будет не сегодня, – поспешил добавить он, заметив, как девушка вскинулась. – И даже не завтра, – добавил он. – Сколько у вас еще времени до появления любящего родителя?

Девушка печально улыбнулась и ответила:

– Смотря как к нему отправили письмо и как он сам сюда будет добираться. Через пролив в любом случае переправляться, а дальше по суше надежнее, но дольше. А морем – все зависит от погоды. Но в любом случае дней пять у меня еще есть. Может, больше.

– Должно хватить, – ободрил ее Саша. – Поэтому не исчезайте из гостиницы. А если уж совсем припрет, сразу обращайтесь ко мне, дам вам немного денег. Потом отработаете.

– Вы правда поможете? – удивилась девушка.

– Я постараюсь. В любом случае это ведь лучше, чем ничего.

– Да, конечно. – И девушка вскочила из-за стола, присев в церемониальном поклоне типа книксена.

Потом Саша взял еду для Сергея. Причем пришлось для поддержания легенды о его хворях брать что-то диетическое и безвкусное. Но бутылку вина все же прихватил, сказав, что для себя.

Следующий день прошел также без изменений. Никто так и не появился, друзья продолжали вести тихий образ жизни, Саша обедал и ужинал вместе с Гликеей, подкармливая ее отощавший организм и ведя разнообразные беседы, во время которых узнал много нового о нюансах местной жизни. Сергей во время прогулки побывал около верфи, но поскольку территория была охраняемая, то рассмотреть, готов ли их корабль, не смог. Когда же и на следующий день никто не появился, друзья после обеда начали всерьез обсуждать, что им делать дальше. Решили для начала сходить на верфь, взяв с собой и деньги. Для этого они приспособили небольшую сумку, купленную недавно на местном рынке, которую можно было повесить через плечо.

Хозяин верфи встретил их любезно и, изучив доверенность, подтвердил, что корабль готов еще вчера, а потом принялся его нахваливать. Но, заметив нерешительность покупателей, спросил:

– Так будете брать?

Друзья пребывали в растерянности. Корабль – это не вещь, которую можно унести с собой. Что с ним делать, они не знали.

– Вообще-то, на него уже есть другой покупатель. И если вы в течение пяти дней не выплатите всю сумму, то я его продам, – как бы невзначай добавил корабел.

– А можно посмотреть? – поинтересовался Саша.

– Конечно! – обрадовался хозяин. – Мой помощник проводит вас.

Пройдя вдоль нескольких остовов строящихся кораблей, они оказались перед своим предполагаемым судном, причаленным двумя канатами к близкому берегу, с которого были перекинуты узкие сходни. Оно было небольшим, но все же это был корабль, чуть больше двадцати метров в длину, с тремя невысокими, в сравнении с фрегатом, мачтами. Причем и фок (первая), и бизань (третья) мачты находились очень близко к краям, и это казалось необычным. Поднявшись на борт, друзья осмотрелись. Палуба имела ширину порядка четырех с половиной метров, в бортах было устроено по четыре порта для пушек, а вся поверхность была совершенно ровной, без единой надстройки. На корме и ближе к носу в трюм вели люки с крутыми лестницами. Но что больше всего поразило Сашу, так это то, что здесь не было штурвала! Руль представлял собой съемное бревно, вставлявшееся в специальное крепление на корме и, очевидно, ворочался руками. Рядом находился нактоуз – шкафчик, или подставка, для судового компаса.

Вниз спустились через кормовой люк и оказались в неожиданно просторном трюме. Здесь