– А есть какие-то связи непосредственно с Европой? – поинтересовался Саша. – Неужели там никто не бывает?
– Этот регион здесь называют Акиаб. Бывают, конечно. В частном порядке. Но к элоям там очень плохо относятся, считая людьми второго сорта и чуть ли не обезьянами. В общем, рискованное это занятие. Что там происходит, толком неизвестно, а те новости, что доходят к нам, сильно запаздывают и искажены.
– Ясно, – тихо сказал Саша.
Немного помолчали, переваривая очередную порцию информации, и следующий вопрос задал Сергей:
– А вы пробовали внести здесь какие-то изменения технического характера? Или хотя бы подкинуть местным новые идеи? Паровой двигатель, например.
– Хм, – усмехнулся Андрей Леонидович. – Вот именно паровой двигатель я тут и пытался построить.
– Что-то помешало?
– Даже не знаю. Понятно, что своими руками я его создать не мог. Но, даже если бы создал, надо было еще убедить людей, для чего он, собственно, нужен. Здесь уже существуют мануфактуры с разделением труда, выпускающими массовую продукцию, но если и используют какой-то посторонний привод, то в основном от водяных колес. Зимы здесь мягкие, реки почти никогда не замерзают, потребные мощности пока невелики. Но тем не менее я смог отыскать в Бригесе, это порт в устье Стримона (Камчатки), человека, которого заинтересовало мое предложение. Он хотел задействовать от нее насос, который вычерпывал воду из каменоломни. Там не было поблизости приличного ручья даже и до той поры обходились быками. Вообще-то, я представлял себе только принцип работы. Правда, много думал перед этим, что и как надо сделать. Но поскольку я совсем не инженер, то ошибок была целая куча, часть из которых удалось устранить еще в процессе создания установки. Но все равно получилось криво, часто ломалось, а эффект как бы не ниже, чем от быков. Окончательно добило владельца каменоломни, что установка жрала непомерное количество дров, которые надо было доставлять издалека – вокруг все уже вырубили к тому времени. В общем, когда он убедился в очевидной убыточности этого чуда техники, то дождался очередной поломки и решил разобрать ее на металлолом. И, сколько я его ни уговаривал внести некоторые конструктивные усовершенствования в механизм, он на это не согласился. Хотя по-хорошему там надо было все заново переделывать, а главное, в значительно более крупном размере. Расчетов по мощности я практически никаких не делал, да и плохо представлял себе, как их надо вести, поэтому все было на глазок. В общем, ничего не получилось. Владелец понес крупные убытки, грозился подать на меня в суд, хотя согласился-то добровольно на этот эксперимент и формально я никакой ответственности за неудачу не нес. Но у него были деньги и связи, поэтому он вполне мог в судебном порядке заставить меня отрабатывать крупную сумму с кайлом в руках. До конца моих дней, разумеется. Поэтому, когда я сидел в расстроенных чувствах в кабаке Бригеса и заливал свое горе дешевым вином на последние деньги и мне встретился паломник, предложивший составить ему компанию в путешествии к святыне, то я легко согласился, желая убраться из тех мест подальше.
– Да-а-а… грустно, – подытожил Сергей.
– Ожидаемо, в общем-то, – согласился Андрей Леонидович. – По истории я помню, что людям сама идея парового двигателя была известна давно. Есть даже мнение, что в Александрийском маяке Египта был задействован паровой двигатель. И в Средние века его не раз собирали. Но он никому долго не был нужен, пока не появилась специфическая потребность в возросшей промышленности. А моя попытка оказалась неудачной. Неудивительно. Меня учили болтать языком и учить людей. Этим я, в сущности, и занимаюсь сейчас. Здесь я на своем месте. Для промышленной революции нужен другой человек. – И, помолчав, спросил: – А вы кем были там?
Ребята переглянулись, и ответил Игорь:
– Я окончил Институт стали и сплавов, но по специальности не работал. С самого начала засел в московском представительстве обычным менеджером.
– Это еще кто? – удивился хозяин дома.
– Ну, управленец мелкого уровня. Договоры, оформление заказов и прочая бумажная волокита.
– Ясно. А вы, ребята?
– Я вообще стоматолог, – ответил Сергей. – Только голыми руками я мало на что способен, сами понимаете.
– Зуб-то выдрать сможешь?
– Чем?
– Плоскогубцами.
– Без анестезии? – вскинулся Сергей. – Ах, да… – спохватился он, – простите. Не знаю даже.
– А остальные?
– Мы геодезисты, – ответил Саша. – Астрономы.
– О! Это уже интересней. Ваши навыки могут пригодиться. В навигации или картографии. Здесь работы еще непочатый край.
– А Сашка еще два года в мореходке учился, – вставил Коля.
– Ну, тогда ему прямая дорога к нашему с вами соотечественнику, у которого свой корабль, – подвел итог Андрей Леонидович. – Но это все лирика. Для начала вам надо освоить язык и желательно научиться читать и писать. Без этого здесь тяжело. Ну, хвосты коровам крутить, конечно, сможете, но, думаю, вас такая перспектива не устроит.
– Мы здесь навсегда? – грустно спросил Игорь.
Андрей Леонидович посмотрел на ребят участливо и ответил:
– Боюсь, что да. Во всяком случае, я не знаю, как отсюда вернуться обратно. На том пороге билет выдают в один конец.
Наступила тишина. Было слышно, как где-то в соседнем доме гремит посуда, которую моет хозяйка после ужина, где-то смеялись дети. Уже стемнело, в окнах зажглись свечи, мелькали тени. У людей была своя жизнь, совершенно другая, в которую друзьям предстояло встраиваться и искать здесь свое место.
– Разумеется, пока поживете у меня. Я вам помогу чем смогу. Незатейливой работой обеспечу – здесь не принято бездельничать даже в святом месте. А когда освоитесь, тогда и подумаем все вместе, как дальше будете жить.
– А если нас будут искать и сюда еще кто-то вывалится? – спросил Игорь.
– Не волнуйтесь. Староста села их обязательно встретит и препроводит сюда, как и вас. В любом случае сообщит о важных событиях.
На том и порешили. Хотя, как позже выяснилось, никто за ними не последовал. Может, и искали. Даже наверняка. Но в порог никто не совался.
* * *Так началась жизнь четверых пропавших в святом месте, носившем название Мелибеа. Каждый день Андрей Леонидович занимался с ними местным языком, надо сказать довольно талантливо и очень доходчиво объясняя принципы построения предложений, а также сложных оборотов. Когда же спустя месяц они могли уже сносно общаться с местными, то он начал их обучать
