– Он вообще не здесь его держит, – ответил Квилл. – За Грутом отправилась Гамора.

– Тогда что мы здесь забыли? – Ракета стряхнул с ноги какое-то насекомое. – Ух, ненавижу природу.

– Ничего не забыли. Наоборот, нам нужно здесь кое-что оставить.

Ракета надулся.

– Квилл, а поподробнее?

– Я есть Грут, – усмехнулся Грут.

Они с Питером принялись копаться в грузовом отсеке шаттла, а Ракета остался за ними наблюдать.

– Кстати, как вы побеседовали с Тиваном? – спросил енот.

– Да как обычно, – ответил, не оборачиваясь, Квилл. – Хорошая выпивка, плохая компания, привычная экскурсия по музею. Но разногласий вроде бы не осталось.

– Ты дал ему понять, чтобы он и думать не смел наложить свои драные лапы на Грута?

– Еще как. – Квилл с Грутом вынесли с шаттла одинаковые прямоугольные предметы, завернутые в темную материю.

– Что это за ящики? – подозрительно спросил Ракета.

– Плоды мирного соглашения, – объяснил Квилл.

Ракета указал на ящик Грута.

– Ваше мирное соглашение какие-то странные звуки издает.

– Я есть Грут? – подняв ящик повыше, Грут прижался к нему головой, прислушался и улыбнулся. – Я есть Грут.

– «Они рады»? Что это значит?

Стражи направились к лесной опушке. Ракета с трудом продирался сквозь траву, отгоняя мошек.

– Кто «они»? – не унимался он. – И чему они рады?

Наконец Квилл и Грут поставили ящики на опушке. Питер торжественно сорвал с ящиков покрывала.

– Вуаля!

Ракета уставился на содержимое ящиков, которые на поверку оказались вовсе не ящиками, а клетками.

А в клетках…

– Грызуны? – недоумевая, произнес он.

– Еноты, – поправил его Питер. – Земные еноты из музея Коллекционера. Мы решили их отпустить.

Ракета в ужасе поднял голову.

– Ну и мерзкие же они.

– Я есть Грут, – возразил Грут.

– Милые? В каком месте они милые? Ты посмотри на них! На их «руки» посмотри!

– Не надо их обижать. Они твои родственники, пусть и дальние, – пожурил Ракету Квилл. – Вот этого я назвал Пушок, этого – Пухлик, а вон того – Вонючка, потому что по пути от Коллекционера он… в общем, сам понимаешь.

Ракета был взбешен. Чушь. Стыдоба. Позор. Но он все же не удержался от замечания.

– Ты одного пропустил.

– Да, мне хотелось, чтобы ты придумал ему имя.

Ракета уставился на четвертого енота. Похоже, в стае тот был отщепенцем. Он был страшный, лохматый и злобно рычал на остальных, а может, и на весь окружающий мир.

– Не хочу я ему имя придумывать, – фыркнул Ракета. – Это просто тупая зверюга.

– Я есть Грут.

– Нет уж. Грут – нормальное имя для дерева, но не для грызуна.

– Еноты – не грызуны, – снова поправил его Квилл.

– Постой-ка, я передумал, – тут же заявил Ракета. – Назову его Питер.

– Эй!

– А теперь избавьтесь от них. По-моему, Пухлик чем-то болен.

– Ладно, давай отпустим малышей на свободу, – согласился Квилл. – Хочешь открыть клетку?

– Ни за что!

Ракета подозрительно смотрел на енотов. Двое из них шипели и яростно колотили лапами по прутьям клетки. Остальные двое вели себя спокойнее, но все равно крутились и пробовали клетку на прочность своими маленькими лапками, неуловимо напоминавшими Ракете его собственные.

– Не хочешь – как хочешь! Грут, на счет три…

Квилл с Грутом открыли клетки и отступили. Первый енот выскочил так стремительно, что Питер отпрянул и шлепнулся на задницу. Остальные вылезли неторопливо, принюхиваясь к земле и осматриваясь по сторонам.

– Я есть Грут, – Грут широко улыбался.

– Стыдоба!

– Убегают! – воскликнул Квилл. – Пока, Питер! Пока, Пушок! Пока, Пухлик! Пока, Вонючка!

– Я есть Гру-ут! – крикнул вслед Грут.

– Слушай, верно ведь, – заметил Ракета. – Ты – точнее, часть тебя – жил с ними в дендрарии.

– Я есть Грут.

– Значит, они наверняка будут тебя вспоминать, дружище. Квилл, неужели Коллекционер просто так тебе их отдал?

– А зачем они ему теперь? – Квилл проводил енотов взглядом.

Зверьки обживались в своем новом доме. Один уже успел забраться на дерево.

– Я как-то сказал, что без Гаморы не было бы нашей команды. Кию тоже трудно кем-то заменить, и Коллекционер это понимает. Он собирал своих Стражей вокруг нее: без зен-воберианки ему нет смысла копировать остальных. У него достаточно высокие стандарты, чтобы довольствоваться дешевой копией.

Ракета кивнул.

– Что, по-твоему, он собирался делать с этими енотами?

– Не знаю и знать не хочу.

– Да уж, – Ракета пожал плечами. – Наверное, это к лучшему.

– А тебя это волнует?

– Вроде того, – Ракета задумался. – Смотри-ка, по-моему, Питер и Пухлик…

– Дорогие детишки, на сегодня наблюдения за енотиками окончены, – перебил его Квилл. – Пора на корабль. Гамора наверняка уже вернулась.

Троица направилась к шаттлу, оставив енотов заниматься своими делами.

– Я есть Грут. Я есть Грут?

– Понятия не имею, – наморщил нос Ракета. – Мы случаем не навредили местной экосистеме?

– Возможно, – задумавшись, ответил Квилл.

– Ну и ладно, – развел руками Ракета.

– Ну что, закончили? – стоя на пороге своей исследовательской лаборатории, Ка-Ленн обратился к Гаморе.

Та вела за собой изнуренного Грута.

– Грута я вам отдал, операции Кии прошли успешно, наше правительство наказало кри, ответственных за Разбой. Теперь-то вы оставите меня в покое?

Гамора не обращала на Ка-Ленна внимания. Грут едва передвигал ноги, поэтому ему требовалась ее поддержка.

– Я есть Грут, – тихо произнес он.

– Не благодари нас, – ответила Гамора. – Мы перед тобой виноваты. Нужно было раньше тебя забрать.

– Я есть Грут, – двойник вскарабкался на борт свежеотремонтированного корабля, где его уже встречал Дракс.

Гамора не стала торопиться и вернулась к Ка-Ленну. Под ногами хрустел гравий.

– Оставим, – уверила она кри.

– Начальству меня не сдадите?

– Не сдадим. Мы обещаний не нарушаем.

– Мне бы очень хотелось сказать, что вести с вами дела было приятно, но учитывая, как вы меня шантажировали…

– Вот только я не обещала не убивать тебя за проведение инвазивных хирургических операций на бессознательной и ничего не подозревающей девушке.

Ка-Ленн отшатнулся.

Гамора выхватила меч.

– И вот мы снова все в сборе, – Квилл плюхнулся в пилотское кресло.

Пришла пора покинуть Кри-Лар и подвести итог всей истории.

Ракета крутился в кресле навигатора, то и дело посматривая на Грута. Грут вертел головой, переводя взгляд то на Ракету, то на Гамору, то на Дракса, то на Квилла. Наконец он остановился на Ракете и довольно произнес:

– Я есть Грут.

– Не будь таким мямлей.

– По правде говоря, я немного скучаю по малышне, – признался Питер. – Мне нравилось, когда они тут бегали, громили корабль и прочими невинными шалостями занимались.

– Я есть Грут?

– Я же сказал «немного»!

– Грут, а мне ты больше нравишься таким, – Гамора дружелюбно щелкнула его по оттопыренной веточке. – Нормальным.

– Я есть Грут.

– Что-что, а «нормальными» я бы Стражей не назвал, – нахмурив лоб, заметил Дракс. – Я-то, в отличие от большинства из вас, знаю, что такое нормальная жизнь. Разве что Квилл может похвастаться тем же, если раннее детство считается.

– Что? – возмутился Ракета. – А мы, по-твоему, ненормальные?

Дракс присмотрелся к Гаморе и нахмурился еще сильнее.

– Вам что, никогда не хотелось где-нибудь осесть и жить как все?

Питер на мгновение отвлекся от звездной карты, чтобы послушать.

– Ни на секунду, – ответила Гамора. – Такая жизнь не для меня.

– Серьезно? – спросил Квилл. – Ты никогда не думала о том, чтобы вести нормальную жизнь?

– Думала, но не хотела, – Гамора вальяжно развалилась в кресле. – Как по мне, так и наша нынешняя жизнь