– Просто поразительно, но вы уже третья за последние два дня, кто обращается с подобным вопросом, – сказал служащий Библиотеки. – Я даже зафиксировал сообщения о неких галлюцинациях… Скажите, мисс Фитцевт, ваша бабушка, случайно, не претерпела некоторые… изменения?

– Она превратилась в большую серую сову! – с готовностью сообщила Алида, радуясь, что кто-то помимо них с Ричмольдом видел превращение наставников в птиц. – Я не рассмотрела, было темно и страшно, но, кажется, это была неясыть.

Служка заскрипел пером по пергаменту, и Алида заметила, как он выводит: «Требует встречи с Магистром… Тяжелые галлюцинации… Возможно, сумасшедшая…»

– Я не сумасшедшая! – воскликнула Алида. – Как ты вообще можешь судить обо мне спустя какую-то минуту общения?!

– Башмаки, мисс Фитцевт, принято носить на ногах, а не на плечах, – надменно произнес мальчишка. – Да и волосы порядочные девушки расчесывают. Глава Магистрата сейчас находится в отъезде, приходите через четыре дня. Желаю вам удачи в охоте на неясыть.

Он захлопнул книгу записей и красноречиво указал Алиде на дверь. Она громко фыркнула, подхватила на руки Мурмяуза и выбежала на улицу.

Бабушка рассказывала, как во времена ее юности одна девушка съела на спор целый лепесток белены, а потом пыталась поймать гнома в желудевой шапочке под крыльцом курятника. Когда что-то видит один человек, это может и не быть правдой, а вот если одно и то же видение посещает двоих, троих или целую группу людей, то, скорее всего, все случилось на самом деле. Алида точно помнила, что не ела никакой белены. Да и Ричмольд тоже. А теперь она узнала, что по крайней мере еще двое обращались в Библиотеку по поводу загадочных страниц… Жалко, что нельзя сейчас же поделиться своим открытием с Ричмольдом! Он, хоть и зануда, но все-таки видел все то же, что и она. Нельзя же считать совсем чужим человека, с которым ты провел время в сказочном замке Альюда.

Глава 7,

в которой кое-что проясняется

Немного расстроенная и задумчивая, Алида вернулась в дом отца. Она оставила обувь во дворе, чтобы хорошенько отмыть ее потом от грязи, а сама вошла в столовую и едва сдержала радостный крик.

За столом, рядом с отцом, сидел Ричмольд и угощался бутербродами с домашней куриной колбасой. Отец что-то рассказывал ему, а юноша согласно кивал рыжей головой. Алида быстро взяла себя в руки и нацепила маску обиженного безразличия. Нельзя, чтобы тот подумал, будто она рада его видеть.

– Ну что, дочь, этот? – спросил отец.

– Этот, – согласилась Алида и закусила губу, чтобы не улыбнуться.

Ричмольд смущенно разглядывал свои руки. Отец, спохватившись, сказал:

– Ладно, пойду немного поработаю с документами. Не ссорьтесь, ребята, – и, подмигнув Алиде, скрылся в примыкающей к столовой комнатке.

Алида деловито наполнила свою чашку чаем и насыпала в вазочку шоколадных конфет. Ей не хотелось первой начинать разговор с Ричмольдом, ведь не она же начала истерить в ломбарде и не она назвала его сумасшедшим.

– Привет, – пробормотал Ричмольд.

Алида гордо молчала, жуя конфету с черносливом.

– Прости, ты не сумасшедшая. Вроде бы, – сказал Ричмольд.

– Ладно. А ты можешь не идти к лешему, – наконец-то смягчилась Алида и широко улыбнулась. – Я рада, что ты нашелся.

Ричмольд скромно улыбнулся в ответ, и Алида невольно подметила, что улыбка ему к лицу.

– Я уже побывала в Библиотеке Магистрата, – гордо сообщила она. – Главный Магистр в отъезде, но какой-то противный мальчишка сказал, что за последние два дня уже несколько человек приходили с похожей проблемой. Ты понимаешь, Рич? – Она заговорщически зашептала, приблизившись к нему: – Мы с тобой нормальные, не только мы видели, как люди превращаются птиц. Нам надо найти остальных пострадавших, может быть, они лучше знают, что делать. А папа вообще говорит, что страницы нужно не отдать, а продать, и я уже решила, что куплю себе куклу на вырученные деньги.

– Я подумал, что было бы неплохо посетить квартал книготорговцев, – сказал Ричмольд. – Если внимательно слушать, там можно узнать много чего интересного…

– Оставь вещи здесь, на всякий случай, – посоветовала Алида. – Надеюсь, папа не обидится, если мы поживем у него недельку-другую.

– Что, и я… Могу пожить? – удивился Ричмольд.

– Ну да, а что такого? Мы ведь друзья, – пожала плечами Алида.

– Друзья, – улыбнулся Ричмольд, и в его глазах промелькнуло какое-то новое, незнакомое Алиде выражение.

Они основательно подкрепились стряпней Милли и выбрались на улицу, держа курс на квартал книготорговцев.

Чем дольше книга лежит в доме, тем дороже она стоит. Это было, по мнению Алиды, одним из главных отличий книги от, скажем, ее любимых сушек с маком. В королевстве ценили книги: справочники, энциклопедии, сказки, азбуки стояли на полках или теснились в сундуках почти в каждом, даже самом бедном доме. И если случалось так, что куры в курятнике переставали нестись, корова давала меньше молока, а со службой как-то не ладилось, всегда можно было разжиться монетами, продав пару старых книг. Конечно, жители расставались со своими сокровищами неохотно, но во многих семьях книги были единственной ценностью, которую можно выгодно обменять в случае наступления голодных времен. Их извлекали из сундуков, снимали с полок и, обмотав для сохранности в какую-нибудь тряпицу, несли туда, где книгам знали цену, – в квартал книготорговцев.

Пропахшими пылью и кожаными переплетами книжными лавками заведовали истинные знатоки, готовые выложить за особо редкий том целый мешочек звенящего золота. Но чаще всего книги простого люда оценивались куда скромнее, в десяток-другой медяков, реже – в пару серебряных монет. В детстве Алида думала, что владельцы книжных лавок знают все-все сказки на свете, и жутко завидовала им, представляя, как тоже откроет такую лавочку, когда станет уважаемой и мудрой травницей. Книготорговцы считались кем-то сродни волшебникам: неприлично богатые и фантастично умные, они вызывали трепет и безмерное уважение у простых горожан.

Алида с Ричмольдом прошли по арочному мосту, перекинутому через городскую реку с зеленоватой, мерзко пахнущей водой, и, миновав улицы с жилыми домами, оказались в узком мрачном переулке. Дома здесь были сложены из пыльно-серого кирпича, лозы плюща обвивали стены и заглядывали в окна, блестящие черными стеклами. Из-за постоянных сумерек керосиновые фонари на столбах и над входными дверями горели здесь и днем, и ночью, заливая отполированную ногами мостовую неровным светом.

Книжные лавки здесь были в каждом доме, и торговцы интересовались только определенным видом книг. По вывескам нетрудно было понять, где можно найти кулинарные книги, где справочники и трактаты по демонологии, а где детские книги с картинками. Некоторые торговцы, не желая платить за аренду лавки, расположились прямо на улице, разложив книги на расстеленных на земле шалях.

Алида с горящими глазами заглядывала в каждую витрину, радуясь, как ребенок, когда ей удавалось разглядеть особенно красивый книжный переплет или открытый