Горда выпил еще, провел ладонью по лицу и отставил бутылку.

– Спасибо, – сказал он искренне. – Не знаю, в героя ты играешь или в самом деле считаешь так, но, блин, спасибо, серьезно.

– Ага, – ответил Белов и замолк.

Снаружи по-прежнему стреляли. Мимо окон время от времени пробегали безликие силуэты, сновали туда-сюда какие-то люди, но беглецы, запершиеся в кабинете, так и остались никем не замеченными. Сидели они тихо и маленькими глотками потягивали коньяк. Думали о том, как выбраться, как найти полковника, как убежать после, в конце концов.

На улице что-то громыхнуло, послышался чудовищный лязг, затем – скрежет разрываемого металла. Горда тут же подскочил к грязному окну и, протерев его наспех ладонью, всмотрелся в ночную темень, силясь что-нибудь в ней разглядеть.

На том месте, где недавно были ворота, зияла теперь рваная дыра, через которую на территорию базы просачивались непонятные существа. Только через минуту сталкер смог опознать в них мутантов.

«Сработала-таки приблуда Белова, действительно привела к Тюрьме мутантов. Но кто, в таком случае, выломал ворота?»

Разъяренного шатуна сталкер заметил спустя мгновение: монстр на полном ходу врезался в соседнее здание, снес угол постройки могучей лапой, а после как ни в чем не бывало отряхнулся и, взревев, бросился на боевиков.

Зверь был огромен, Горда таких еще не видел. Шатун рьяно кидался на людей, клыками разрывал их на части, давил когтистыми лапами. Боевики, явно не готовые к вторжению, сначала опешили и отступили в глубь территории, но довольно скоро перегруппировались, начали действовать более слаженно: дробно застучали пулеметы, сваливая сразу же несколько крупных ловцов, которые даже мимикрировать не успели; надежно закрыл огнем проем в воротах автоматчик на вышке: теперь любой, кто пытался пробраться в щель разрыва, имел все шансы получить пулю; взвод бойцов, вооруженных дробовиками, споро расчищал путь к шатуну для пары боевиков, тащивших на спине баллоны. Сталкер сначала не понял, что это такое, а когда полыхнуло, сообразил – огнеметы. Горючая смесь, выплеснувшаяся из сопел, накрыла шатуна огненными вихрями. Во дворе стало светло как днем и очень жарко, запахло паленой шерстью и жареным мясом.

Зверь заревел.

Такого отчаянного рева сталкер еще не слышал. Истошно вопя от боли, чудовище в панике металось из стороны в сторону. В конце концов, силы монстра иссякли, и он упал, подергался недолго, агонизируя, и затих. Навсегда.

А у пылающего трупа самого опасного из мутантов Зоны победно стоял полковник – Горда его все же нашел.

Ян прижался к влажному, обросшему мхом камню; с другой стороны, совсем рядом, от кого-то прятались два боевика и тревожно перешептывались. Дождь, молотивший по жестяной крыше здания напротив, скрадывал звуки, но разобрать отдельные слова и фразы наемнику все же удавалось.

– Бежим, пока не поздно! – задыхаясь, упрашивал первый. – Воспользуемся суматохой и свалим, тут всему конец, разве не видишь?

– Тебе легко говорить, тебя не ждет никто там. – Второй страшно волновался и постоянно оглядывался: не подслушает ли кто. – А у меня… жена бывшая, дочка и отец в доме престарелых. Эти твари ведь их всех… не пощадят…

– Этих тварей другие твари сейчас разорвут! Видел, что с воротами стало? Там зверья полон двор, и «Герб» с «анархистами» на подходе…

– А Ленке, ей же всего семь…

– Никто твою Ленку… блин, нам стопроцентный каюк, опомнись…

– За ней следят ведь постоянно… если б я знал, если б я знал – ни за что бы сюда не полез…

– «Герб» их тут к ногтю… это дело времени. Ну же, решайся! Пожалуйста… боюсь я один, да и не дойду, а вдвоем сможем!

– А в глаза я ей смотреть как буду? Мне ведь Ануфьево каждую ночь снится! Что мы там наделали…

– В плен ведь попадем, дурак! Кретин! Или расстреляют, или по этапу отправят. Тут пожизненное всем светит, ну, идиот, пойдем! Выберемся из Зоны и просто жить будем дальше, как до всего этого…

– Я уже не смогу так, или сопьюсь, или повешусь… тут каждый день как пытка, за человека никто не считает…

– Я считаю, я. – Первый крепко ухватил за рукав второго и потащил за собой, к пролому в заборе, который чернильной пропастью виднелся вдалеке.

Наемник не спешил высовываться – следил за уходящими боевиками, хмурился, размышляя. А после, взвесив все «за» и «против», упер приклад автомата в плечо и срезал косой очередью обоих. Те даже понять ничего не успели – так и свалились навзничь в мокрую траву.

Убедившись, что рядом никого нет, Ян прокрался к трупам и обыскал их. Добычей стали пара запасных магазинов и неплохой нож. Распихав добро по карманам, наемник приподнялся и зацепился взглядом за одного из дезертиров: тот был жив. Он смотрел в глаза Яну и шептал что-то невразумительное, а изо рта его ручьем стекала кровь.

– Лена, найди Лену… скажи… что папа хотел быть хорошим…

– Пошел ты, – выпалил наемник так, чтобы боевик гарантированно его услышал.

Стараясь держаться в тени, Ян двинулся дальше. Прокрался мимо электрощитовой, стена которой была забрызгана кровью; мимо беседок каких-то, вплотную прижавшихся к длинному трехэтажному зданию из бесцветного кирпича.

Наемник подбежал к дверному проему постройки, уже давно раскуроченному непонятно чем, и заглянул в коридор: пусто. Подумал и решил, что внутри безопаснее будет – хоть какое-то укрытие.

Ян осторожно пошел вдоль комнат, мельком заглядывая в каждую из них: оставлять за спиной непроверенные помещения было опасно. Но волновался наемник зря. Все обитатели, которые могли бы тут быть, столпились теперь у центральных ворот, вид на которые прекрасно открывался из центра здания. Там, на улице, объятый ревущим пламенем, на последнем издыхании метался шатун.

Умоляющий рев разнесся над Зоной – мутант умирал. Объятая огнем махина, явившаяся на зов уничтоженного уже устройства, свою цель выполнила – навела суматоху в рядах боевиков. И «гербовцы» с «анархистами» смогли этим правильно распорядиться, организовав новый штурм, – наемник видел их неясные силуэты на подступах к воротам. Значит, нужно было поторапливаться и выбираться с территории базы.

С другой стороны трехэтажки никого не было: разорванные миной тела пулеметного расчета, свесившийся с вышки труп, исходящая паром туша кварка – вот и вся компания. Ян огляделся, вышел из здания, поспешил к провалу в секции забора: отсюда до него было рукой подать.

Позади беспрерывно стреляли. Черно-красные и «фримены» все же прорвались в Тюрьму и теперь заняли ее внутренний двор, постепенно оттесняя «Легион» в глубь территории, к озеру. Глухие взрывы гранат, трескотня автоматов, хлопки дробовиков, крики боли и ужаса – жизнь теперь кипела там, за спиной, и там же обрывалась, а тут, у Яна, было тихо и одиноко. И одиночеству этому он был только рад.

Черная пропасть в заборе вблизи оказалась удивительно большой. Тут, наверное, мог