– Что с пленными? – Сидящий на полу «фримен» обвел толпу взглядом. – Если удастся, конечно, взять кого-то живьем.
– Сначала допросим сами, а потом отправим за Периметр, – отчеканил Мазуров. – Я почти уверен, что из «Легиона» каждый второй – в международном розыске. Правительство будет просто счастливо, когда с десяток особо опасных беглецов окажутся за решеткой.
– Что ж твое правительство нам не посодействует? – спросил тот же «анархист», за что поймал гневные взгляды бойцов в черно-красном, но ничуть не смутился. – Точечный удар с воздуха решил бы проблему мгновенно.
Мазуров убрал карандаш в карман, спрятал руки за спину.
– Ты не хуже меня знаешь, что бомбардировка Зоны снаружи Периметра невозможна. Тут стеной висит сплошное аномальное поле, через которое ни одна ракета не пробьется. То же самое и с вертолетами. А на тех, что имеются в гарнизоне, военные не полетят – риск слишком велик. Тем более что одну машину они только что потеряли.
– Ну и хрен с ними, – отмахнулся неугомонный «анархист». – Пусть пришлют спецназ, это их работа. Неужели Министерство обороны спустит «Легиону» все с рук?
– Нет, – покачал головой полковник. – Не спустит. Помощь будет. Семерых бойцов СЗО мы подберем по пути к Тюрьме, у развалин мельницы.
– Семерых? Зашибись! – хлопнул в ладоши «фримен». – Теперь мы точно всех победим. Только «Герб» сначала яйца отрастит, чтобы с военными разговаривать на равных.
– Следи за языком. – Вперед вышел боец, тот самый, со шрамом. Клим инстинктивно напрягся.
– Спокойно, Лебедь. – Мазуров положил руку на плечо сержанта. – Просто мальчик еще не опытен и не знает, на что способны СЗО при хорошем раскладе. Увидит – поймет, о чем я.
«Анархист» хотел было ответить что-то колкое, но Айдар жестом приказал ему молчать. Тот послушался и, исподлобья сверля полковника взглядом, прислонился к стене, сложив руки на груди.
Мысленно Клим был полностью на стороне товарища, соглашаясь с тем, что у Мазурова действительно не хватает наглости поставить «Герб» на одну с Министерством обороны ступеньку в государственной иерархии. Но «фримен» промолчал.
– А мы вообще дойдем? – выпалил вдруг Клим. Вышел вперед. – Что помешает «Легиону» перехватить нас еще по пути к Тюрьме и вырезать под ноль? Благодаря тому, что мы, молодцы, вообще не пытались таиться и сохранять хоть какую-то секретность, уже вся Зона знает о нашем походе. Будем теперь все двадцать четыре часа ожидать атаки и видеть врага в каждом кустарнике?
– Ты наивен, – самым серьезным тоном ответил ему полковник. – В пределах Периметра очень сложно сохранить что-то в тайне, уж тем более слияние двух враждовавших некогда кланов. Тут везде чьи-то глаза и уши, о нас бы и так узнали. Только не страшно нам это. Там, в патрулях и на форпостах, ни «Герб», ни «Анархия» не знали, где и когда произойдет нападение. Теперь же мы собраны и готовы ко всему, а это большая разница.
– Вы, может, и готовы, а я вот что-то побаиваюсь, – подал голос кто-то из «фрименов».
Крохотная комнатка тут же взорвалась хохотом.
– Вот и договорились, – отсмеявшись, подвел итог Мазуров. – Айдар, раздай своим орлам ночные горшки. Вы же, – полковник повернулся к вытянувшимся по струнке подчиненным, – шагом марш к личному составу, максимально подробно донесите план действий – если понадобится, то каждому лично. Потом работаете по плану: чистка оружия, караул, готовка… и дальше по списку. Лебедь, тебе отдельное поручение: свяжись с базой, узнай новости. Как выполнишь – сразу же доложишь мне. Вольно, разойтись!
Смешанной, разноцветной массой бойцы обоих кланов вывалились на улицу и рассыпались по своим делам. Клим пропустил их всех мимо себя, проводил взглядом угрюмого Лебедя и, прикрыв дверь, повернулся к Айдару.
В комнате они остались вдвоем.
Только сейчас Клим разглядел, насколько его командир стар: рвы глубоких морщин источили лицо лидера группировки, виски его уже обелила седина, пальцы рук стали не такими послушными, а еще кашель – хриплый, мучительный…
– Как тебе план полковника? – спросил командир.
– Толково, – кивнул «анархист». – «Герб» штурмует и обеспечивает силовое превосходство, мы же сначала ведем их к цели, а потом поддерживаем снайперским огнем. Каждый делает то, что умеет лучше всего.
– Согласен, – ответил Айдар и зачем-то добавил: – Завтра утром выходим. Не страшно?
– Страшно, – ни капли не стыдясь, признался Клим. – Это война, как ее можно не бояться?
Командир промолчал.
– Вольные что-нибудь сказали?
– Одна группа обещала подумать. – Айдар отошел от окна. – Барс. Тот самый, что в прошлом году сбежал из плена.
Клим задумался, припоминая. Действительно, тогда после этого события несколько дней шумела вся Зона, а споры в сталкерской Сети не стихали месяцами.
– Видел его, однажды пересекались в лагере Васильева.
– И как он тебе?
– Толковый мужик, в общем-то. Только больно нервный, когда про его приключения с «черепами» кто-нибудь говорить начинает. Не любит он вспоминать этого, сразу в морду бьет.
– Нам не мемуары его нужны, а навыки, – сказал Айдар. – Ты с ним переговори, а? Введи в курс дела, объясни подробно. Будут вопросы – отвечай. Нам сейчас любая пара рук в радость.
– Хорошо, командир. Сделаю.
– Спасибо.
«Анархист» вышел на улицу, прикрыл за собой трухлявую дверь. Вдохнул полной грудью. После душного, пахнущего по́том и куревом помещения свежий воздух, чистый, прохладный и влажный, пьянил. В уголках глаз тут же набухли капельки слез. Клим смахнул их ладонью, дернулся, когда неловким движением зацепил расплывшийся на полщеки синяк. Подул легкий ветер, потрепал волосы, забрался под воротник и коснулся влажной спины. Клим съежился и, спустившись с крыльца, огляделся.
Жизнь в «Чикаго» била ключом.
Вольные сталкеры, осознав всю серьезность ситуации, готовились к нешуточной обороне: таскали к форпостам мешки с песком, наспех возводя пулеметные точки; окна подвалов превратили в бойницы, заложив их кирпичами; прорехи в заборе просто засыпали всяческим хламом, а слишком большие проломы бетонного полотна старательно минировали растяжками; караульные вышки обшили стальными листами, на крышах цехов смастерили снайперские лёжки. Со всех сторон слышались крики, приказы, звонкие удары молотка и заливистое жужжание пил. Работа кипела.
«Гербовцы» помогать сталкерам не спешили, занимаясь своими делами. Трое чистили разобранные автоматы, усевшись на деревянные ящики у входа в палатку. Еще один машинкой Ракова набивал блестящими патронами змеистую ленту пулемета. Где-то в стороне сержанты максимально подробно доносили детали плана личному составу. Мимо прошли патрульные: бойцы, облаченные в тяжелую броню, из-за которой были похожи на роботов. Один из них долго не сводил глаз с Клима, но так ничего и не сказал.
А «анархист», ошеломленный столь резкими переменами в привычном укладе существования внутри Периметра, просто стоял. Стоял и думал: «Чем же все это обернется? Чего ждать?»
Клим закрыл глаза. Страх уже пустил ростки глубоко в груди, и они метастазами проросли в легкие, сковав дыхание; несмело
