Черные, понесшие большие потери, развернулись и быстро покатили назад – как раз в тот момент, когда броневик влетел на территорию фабрики, снеся на въезде шлагбаум. И тут произошло то, чего Горда ожидал и боялся всю поездку: с неистовым скрежетом переднее колесо сорвало с оси, и оно ускакало куда-то в кусты, скрывшись в зарослях черным пятном. «Феннек» занесло, раскрутило на месте. Броневик перевернулся разок и с силой впечатался в стену какого-то здания. Сталкер сильно ударился головой. Дикая боль сковала все его тело, страшный звон в ушах заглушил прочие звуки, прежде чем глаза Горды закатились и он потерял сознание.
Глава 4
Клим потянулся всем телом и протяжно, смачно зевнул. Спать хотелось страшно, особенно в это время, незадолго до рассвета, когда все кругом, казалось, замерло, пребывая в глубоком сне. Тишина.
Боец посмотрел на часы – механические, еще отцовские, командирские, – взял в руки холодный автомат и вышел из палатки, направившись к пылающему в обрезке металлической бочки костру. Постоял немного, отогреваясь, взглядом нащупал у сложенных штабелем мешков с песком силуэт пулеметчика. Повернулся влево – там топтались еще двое солдат с автоматами; с правой стороны – тоже пара караульных. Остальных было не видно, но Клим точно знал, что они где-то рядом.
Их форпост, подконтрольный «Анархии», располагался у самой границы территории клана, поэтому и назывался «крайним». Впереди, вдоль холмов, усыпанных жутко фонящим хламом, виляя, пролегала тропа. Заросшая чахлой травой, она вела через наименее радиоактивные места к Могильнику – огромному пространству, заваленному горами мусора, уставленному рядами различной техники: от легковых УАЗов до вертолетов. А позади, в километре пути, находился Лагерь – обиталище клана.
«Крайний» блокпост Клим считал самым безопасным: справа подступы закрывало болото, слева и впереди простиралась отлично простреливаемая местность, за спиной – свои. Относительно других стратегических точек – курорт.
Был.
Все изменилось недавно, когда по рубежам обиталища группировки прошлась волна беспричинных и жестоких атак. Неизвестные появлялись из ниоткуда и хладнокровно вырезали всех находившихся в караулах бойцов. В полной тишине, без единого выстрела в ответ. Да что там говорить: никто даже сигнал тревоги подать не успевал, настолько быстро все происходило! Исчезали убийцы так же незаметно, как и появлялись, призраками растворяясь во мгле.
Предугадать дату и время грядущей бойни было невозможно. Иногда в относительном спокойствии проходило три-четыре дня, а иногда – меньше суток. Лишь одно было неизменным: налеты совершались по ночам. Сразу после заката или под утро, перед рассветом. Кем были эти люди и какие цели они преследовали, никто не знал. Некоторые наговаривали на «гербовцев» – давних врагов клана, с коими уже как год у «анархистов» соблюдался шаткий нейтралитет. Кто-то с пеной у рта убеждал, что это наемники, мстившие за прошлые обиды. И правда: после прорыва к центру Зоны и возвращения назад ни с чем, «Анархия» отбила территорию Лагеря именно у этого загадочного клана. Находились и те, кто был уверен, что тут не обошлось без мистики. Будто плесень, среди бойцов расползались страшные слухи о тенях – бестелесных мутантах, которых невозможно убить. Сторонники данной версии утверждали, что это Зона мстит людям за сотворенные ими злодеяния. Сразу же в обиход заступающих на ночные посты «анархистов» вошли странные ритуалы, непонятные молитвы. Среди вольных сталкеров появились даже те, кто, воспользовавшись ситуацией, за бешеные деньги продавал бойцам клана разные талисманы да обереги, якобы гарантированно защищающие своего владельца. И боящиеся до дрожи в коленях взрослые мужики их покупали, надеялись на силу безделушек больше, чем на собственное оружие и навыки, пока Айдар, лидер «Анархии», под страхом сурового наказания не запретил торговлю.
А атаки все продолжались.
Но, что странно, ни одна из них еще не коснулась «крайнего» блокпоста. Что это было – хитрый ли умысел убийц или простое стечение обстоятельств, – Клим знать не желал.
– Саша, порядок? – прокричал он во тьму, больше для того, чтобы разогнать тишину, чем по необходимости.
– Нормально, командир, – отозвались справа. – Холодно только, и спину ломит. Гроза будет, наверное. Скоро пересменка?
Клим не ответил. Присев, он задумался. Отблески костра, разгоняя тьму, освещали его темно-зеленый с коричневыми вкраплениями комбинезон, придавая одежде зловещий оттенок. Слева, у выхода из большой брезентовой палатки, возвышался флагшток с болтающимся на нем знаменем группировки: обведенной в черный круг буквой «А» на зеленом полотнище. Поленья мерно потрескивали, искры взмывали вверх, а тени плясали свой замысловатый танец на суровых лицах людей.
Настроение плавно поехало вниз, начался дождь.
– Достало, – тихо прошептал «анархист» сам себе.
Из-за автобусной остановки, метрах в пятидесяти, вышли две темные фигуры. Медленно направились к костру. Внимания на них Клим почти не обратил: он знал, что это караульные покинули секретную лежанку, как раз по расписанию. «Значит, скоро пересменка. И закончится, наконец, эта ненавистная, холодная ночь».
Клим повернулся и посмотрел в сторону пулеметчика, сидевшего к нему боком и привалившегося спиной к мешку с песком. «Уснул он там, что ли? Нашел время».
«Анархист» быстрым шагом пошел к бойцу, перебирая в голове всевозможные ругательства.
– Подъем, эй, совсем кукухой поехал? Сто-о-оп! Мать твою, ты куда автомат дел?! – Клим пнул пулеметчика под ребра, но тот, вопреки ожиданиям, безжизненно завалился набок.
От увиденного у «анархиста» мигом пересохло во рту, а тело прошиб озноб. На горле у соклановца зияла рваная рана, вся грудь бойца была залита кровью. Приоткрыв алые губы в немом крике, остекленевшими глазами мертвец равнодушно смотрел в темное небо.
– Тревога! – во всю мочь заорал Клим и дернулся за своим оружием, но не нашел его. И тут понял, что, погруженный в собственные мысли, он попросту оставил автомат у костра.
Возвращаться назад было поздно. Щучкой нырнув за мешки с песком, боец развернулся лицом к пулемету, снял его с вращающейся станины, подтянул к себе. И с ужасом обнаружил, что оружие разряжено – ни единого патрона!
Сон как рукой сняло.
Со стороны костра послышались выстрелы, чей-то крик, через секунду оборвавшийся. Бухнула граната, громыхнул дробовик. Вытащив из кобуры пистолет, Клим выглянул из-за укрытия: за эти секунды в живых у «анархистов» остался лишь один боец, откатившийся в ложбину и беспрерывно стрелявший в сторону автобусной остановки. «С ума он сошел, что ли? Там же свои – вон, лежат на асфальте…»
И тут Клим все понял. Осознание того, кто на самом деле шел в их сторону, ударило, словно обух топора, по голове. Без сомнения, это и были те
