– Сань, я по твоему делу проходить не собираюсь.

– Новосельцев тебя ждет.

– Где?

– Через дорогу.

Я прикинул – через дорогу «Ижметалл» и бывший «Удмуртлифт», а дальше – старая грузовая станция, насколько я знаю – раньше тут и был ижевский вокзал. Место бандитское насквозь, в «Удмуртлифте» раньше заседал смотрящий по Удмуртии Касим. Пока не расстреляли его – отсюда тоже недалеко, на набережной, на повороте. Я в тот момент в яхт-клубе был, на другой стороне, и выстрелы эти слышал.

Но интересно.

– Ладно, пошли.

Прошли коридором, вышли через мертвую проходную, перебежали дорогу. Тут как раз мост начинается, а еще в свое время сюда автобус ходил. Пока не накрылось все…

– Мешок…

– Че происходит, а?

– Новосельцев объяснит.

– А верить-то ему стоит?

– Нормальный мужик.

– Отвечаешь?

– Отвечаю.

– Ну-ну…

Новосельцев ждал на путях. Он был один, только в отдалении стоял его джип. Дверь открыта, не видно никого – даже водилы. Новосельцев был в штатском и без оружия.

– Добрый день, – первый поздоровался он, признавая то, что ему от меня надо больше, чем мне от него. По неофициальному правилу первым здоровается тот, кто младше по должности, званию или месту в неофициальной иерархии.

Я молча кивнул.

– Пройдемся?

Мы неспешно пошли к путям.

– Александр Вадимович, – сказал Новосельцев, – я знаю, что у вас есть неофициальные контакты с руководством УФСБ.

– Есть.

– Я бы хотел…

Новосельцев несколько секунд молчал, подбирая слова, потом сказал как выплюнул:

– Сдаться…

О как. Я посмотрел вдаль… отсюда был виден пруд, высокие сосны на берегу. Он был выкопан вручную – крупнейший в России пруд, почти озеро.

– На каких условиях?

– Я рассказываю все, что знаю. В ответ меня освобождают от уголовной ответственности за все и назначают… ну хотя бы директором колхоза или леспромхоза. Мне все равно. Главное – не в городе.

– Справитесь?

Новосельцев посмотрел на меня, явно не ожидая такого вопроса. Потом невесело усмехнулся:

– Справлюсь. Я ведь деревенский, батя бригадиром был. Решил меня в город отправить, поступать – только что в школу МВД и поступил.

Себе на беду, похоже.

– Бойня на Воткинском – ваших рук дело?

– Нет. Их.

– Кого – их?

– Есть группа. Она еще до этого самого занималась всякими делами. Гнилыми. Это еще с девяностых идет. Они работали на кого-то в Москве, в министерстве. Сейчас сами по себе.

– Они убили Алексеева?

– Да.

Полковник милиции Алексеев, заместитель министра внутренних дел республики, был убит вместе со всей его семьей девятого октября девяносто четвертого года. Ночью киллеры вышибли дверь и ворвались в квартиру, поливая спящих людей автоматным огнем. Убили восьмерых, в том числе и полковника Алексеева. Не щадили никого – били по женщинам, по детям.

Дело раскрыли быстро – был арестован зять полковника Алексеева, действующий сотрудник ОМОНа. Он тоже был на квартире – но по непонятным обстоятельствам остался в живых. Его пристегнули к банде Мальцова – банде рэкетиров и киллеров. Всех их быстро схватили и осудили троих к расстрелу, остальных – к разным срокам. Мальцов первоначально заявлял, что они не думали, что в доме будет столько людей, и намеревались убить одного Борисова, зятя – но объяснение было диким (хотя бы – если собирались убить Борисова, то почему именно он и остался в живых, а остальные все были убиты), а на суде он и вовсе от всего отказался. Зять полковника Алексеева, по фамилии Борисов, отсидел свой срок, вышел и почти сразу снова сел за групповой разбой.

Дело было сомнительным с самого начала, я это помнил. Оно вело к такой грязи, о которой не хочется говорить, которая страшна даже на фоне нынешних невеселых времен. Борисов был из ОМОНа, этот след ведет к печально известному Сергееву, первому начальнику ижевского ОМОНа, который жестоко убил пятерых подростков и потом при сомнительных обстоятельствах покончил с собой. Он ведет к Богданову, начальнику УГРО, которому «в шутку» выстрелил в голову, играясь с оружием, другой омоновец. Богданов – был сподвижником полковника Алексеева и не верил в официальную версию его смерти. Тогда во время пьянки в санатории МВД один из сотрудников ОМОНа просто достал пистолет и выстрелил Богданову в голову. Как он потом объяснил – это была «неудачная шутка».

По неизвестным причинам полковника Алексеева не наградили посмертно, его фамилии не было на доске погибших при исполнении сотрудников МВД.

Я знал эту грязь краями – но знал. Как знал и то, что в республике что-то осталось… какие-то структуры, которые остались с тех времен.

– Мне нужны имена.

– В обмен на помилование.

– Так не пойдет.

– Это мое условие.

– Вас можно просто арестовать.

– В камере я не проживу и суток, не успею дать показания.

– Даже в фээсбэшной?

– В любой.

Я выдохнул.

– Хорошо, пока без имен. Что они хотят?

– Хотят взять власть, устроить переворот.

– Зачем?

– Как зачем? Жить. Как в Ульяновске, как в Самаре живут.

Ясно.

– Почему забили колонну на Воткинском шоссе?

– Чтобы создать прецедент. Они хотят разобраться с нами руками ворья. Потом выживших с обеих сторон зачистят.

– В Камбарке они засели?

Новосельцев с интересом посмотрел на меня.

– Вы и это знаете? Да, они.

– А вы-то зачем в это влезли?

Новосельцев невесело усмехнулся:

– Зачем? Попробовал бы я не влезть. Пацаном совсем был, только из школы милиции вышел. Избил задержанного. Алкаш какой-то, в обезьяннике буянил. Мы как раз сидели в дежурке, газ-квас. Сказали – пойди, разберись. Несильно избил вроде, а он на больничке на следующий день умер. Мне сказали: или ты с нами, или в Тагил поедешь. До меня потом дошло – они после меня этого алкаша добили, чтобы меня вовлечь.

– Дочь главы Камбарки пропала – знаете, где она?

Ответить Новосельцев не успел – раздался шлепок… неприятный такой, глухой, мокрый шлепок – и Новосельцев упал. А рядом с ним упал и я – только живой. И откатился за рельсы, которые были совсем рядом, когда пуля ударила по бетону.

Твою мать!

Третья ударила в рельс, но не пробила.

– Мешок, ложись! – заорал я.

Застрочил «стечкин» – это дало мне возможность вскочить и в два прыжка укрыться за стоявшим на путях старым товарным вагоном. Выхватил пистолет – предвидя неприятности, я носил с собой тяжелый, с длинным магазином спортивный «Грач».

С эстакады бьют!

Решение пришло мгновенно – я закатился под вагон, ударился локтем о грязный щебень – больно! Стрелок был неосторожен, он высунулся из-за эстакады чуть ли не по пояс, была видна винтовка. Он целился в мою сторону, но меня не видел, видимо, оптику поставил на кратность. Думал, что я либо справа, либо слева от вагона буду, а я вот так.

До стрелка было больше ста метров, для пистолета много, но я открыл беглый огонь и пятым выстрелом поразил цель – стрелок выронил карабин и полетел вниз с эстакады.

К моему удивлению, высунулся еще один, без оружия, но он был там же, где стрелок – по-любому гад. Я выстрелил и попал с первого же выстрела – видел, как от головы