– Алексей. Какой я, на хрен, русский – я человек, как и ты. И просто пытаюсь выжить. Оглянись. Нет больше России. И мира привычного нет. Есть люди. Есть бандиты. И есть твари.

Алексей долго молчал. Потом заговорил:

– Ты кое-что знать должен.

– Что именно?

– Началось все с Москвы.

– Что началось?

– Всё.

О так-так…

– Откуда знаешь?

– Какая разница, русский. Знаю – и все. Когда те глупые люди поняли, что они натворили, они пытались пробраться сюда, тут есть секретный институт. Лекарства всякие делают.

– И? У них получилось?

– Не знаю, русский. Знаю, что того, кто это затеял, убили тут, неподалеку.

– Как его звали?

– Бурко.

Бурко… что-то знакомое.

– Кто его убил?

– Ветер знает. Ты бы лучше спросил, что было потом.

– И что было потом?

– Те, кто выжил, ушли в Новгород. Владимир, с которым ты хочешь говорить, – из них. Он предатель.

– Вот как.

– У них все еще есть та самая зараза. От которой умер мир. Думаю, они готовятся и вас заразить.

О как!

Если так подумать… то некоторые вещи становятся яснее. Например, мне не давала покоя странная позиция республиканского руководства. Как будто им наплевать и сражаюсь я один. Но все становится намного понятнее, если предположить, что нам пригрозили вот этим. Будете рыпаться – станете такими же, как Москва. Нет – договоримся.

Чтобы такому противостоять, нужно особенное мужество. А людей таких мало. Это раньше шли в полный рост в атаку на пулеметы и писали кровью – погибаю, а не сдаюсь. Сейчас мало таких осталось, привыкли договариваться.

Но если даже республика и договорилась – то остаюсь я. Я как бы сам по себе. И на это можно ссылаться. Потому мне не помогают – но и не мешают особенно.

У нас в республике нет фармацевтики. Совсем. Если и хотели бы вакцину сделать – нечем и не на чем.

А я-то думал, нас Градом накроют. А оно вон как… пострашнее будет.

– Ты решил?

– Нет, я такое не решаю.

– Тогда скажи тем, кто решает.

– Скажу.

Кто главный у марийцев – я не знал. Скрытный народ, думаю, почти никто не знает. Чертов поволжский Бермудский треугольник.

– Но для себя ты решил?

– Сегодня Владимир приедет?

– Да.

– Думаю, они тебя тоже захотят сделать ходящим мертвым, русский. И может быть, прямо сегодня. Потому надень перчатки глухие и пропитай спиртом, я знаю, что у вас есть. Ничего у них не ешь, и не пей, и перчаток не снимай. Потом еще раз спиртом брызни. И потом тоже перчатки носи и будь осторожнее.

Теперь очередь молчать была моя.

Алексей рассмеялся.

– Напугал я тебя, русский?

– Есть такое.

– Мои слова стоят тысячи патронов?

– Без вопросов.

– Тогда еще две винтовки дай. А то патроны есть, а винтовки нет – нехорошо.

Вернулся на катер.

– Две винтовки и тысячу патронов им дайте без денег.

Удивились – но пошли исполнять.

– Теперь остальное. Тревога. Быть наготове. Если что стрелять. Перчатки надеть и маски медицинские. Ни за что не хвататься, не есть не пить. Всем понятно?

– По местам.

Бандиты – прибыли на небольшом теплоходе. Он был больше и комфортнее, но его КОРД 12,7 – против наших тридцати миллиметров не катил. Если что – разнесем в клочья.

На хрен.

Главным у них был Владимир. Бывший мент. Из ФСИН – службы исполнения наказаний. Вообще, если посмотреть – зэки и те, кто их охраняет, поразительно быстро нашли общий язык друг с другом.

Там была база отдыха – ее и использовали для встреч. Все с оружием, но знают – кругом марийцы. Начнешь мочилово – не уйдешь.

Я надел старые китайские глухие перчатки и спиртом брызнул.

Владимир и его люди – на берегу был сам Владимир – раздался вширь за то время, пока я его не видел. А так у него рожа типичного советского положительного героя, тракториста – потому и песенка вспомнилась. Разжирел только. На руках его были перчатки, увидев, что и на моих тоже – он как-то криво усмехнулся и снял свои.

А я руки не подал.

– Что не так?

– Вопросы есть.

– Давай порешаем…

Никогда не имейте дел с ворами.

Воры… у них такое понимание, что вот есть они и они должны жить преступлением, и есть вы – а вы – это терпилы, которые должны от преступлений их страдать. И попытки вести с ними дела нормально, по-честному – они всегда закончатся полным провалом.

Как-то раз я слышал такую историю – приходит в лагерь пеший этап. Из-за колючки крик – людей сколько? И ответ – шесть человек. Поняли? То есть для воров не воры – не люди.

Еще хуже менты, которые под ворами. Они еще и профессионально подготовлены и понимают, что назад дороги нет. У нас, например, если мента изобличают в том, что он систематически сотрудничал с криминалом, – за это расстрел, причем без вариантов. И полная конфискация имущества. Не хочешь, чтобы тебя расстреляли, а семью выкинули из дома в двадцать четыре часа – будь ментом, а не оборотнем в погонах.

Но самое худшее – это те мусора, которые не пошли под криминал, а сами стали криминалом. Такие как Владимир.

Это он ведь крышевал тот базар, на котором я Элину в карты выиграл. Мент крышевал базар, где торгуют рабами и орудуют всякие духи. И я прекрасно помню, как он тогда суетился и разруливал. До конца жизни не забуду.

Вопрос только в том, до конца чьей жизни.

Думаю, он считает, что я уже забыл. Большая ошибка так считать. Я никогда ничего не забываю.

Шестерки накрыли поляну. Суетливо отступили.

– Саш… непонятки многие между нами существуют, – начал разговор Владимир.

– Поясни за непонятки.

– Людей постреляли у вас. Они поговорить приехали, а вы их – так встретили.

Обратите внимание – не «наших людей», а просто «людей».

– Влад, ты же знаешь правила. Если есть желание поговорить – надо объявиться, а не буром переть.

– Скажи, кому вы объявились, и мы с него спросим.

Влад криво усмехнулся:

– А спрашивать-то имеешь право? Ходил слух, что у тебя проблемы были.

Я достал депутатскую карточку для голосования.

– Убедиться хочешь?

Тут интересный вопрос – понятно, что сама по себе карта мало что значит. Но и сомневаться – причин нет.

– Влад, подумай, если я сам по себе, один на льдине – дали бы мне катер вооруженный?

Влад криво усмехнулся:

– Оно так. Только…

– Только что?

– Давай по чесноку, Саня. Мы к тебе присматривались. Конкретно присматривались все три сезона. И в толк взять не могли, зачем такому деловитому пацану на дядю ишачить. Ну не похож ты на депутата, хоть тресни.

– А на кого похож?

– Да на кого угодно. На коммерса борзого. На вора в законе немного. Но никак не на ишака, которого нагрузи и он – повезет.

– Вот мы к тебе вопрос и имеем.

– Какой?

– Иди к нам.

О как.

Я усмехнулся:

– Не с чем идти. Не наворовал.

– Так это не тема. У нас наворуешь.

– Я так