– Чо невесел, шеф?
Мы шли по Волге. Назад домой.
– Настроение хреновое, – не оборачиваясь, ответил я, – Высоцкого поставь.
И над волжскими берегами – из динамиков грохнул бард всея Руси.
Кто-то высмотрел плод, что неспел, неспел.Потрусили за ствол – он упал, упал.Вот вам песня о том, кто не спел, не спел,И что голос имел – не узнал, не узнал.Может, были с судьбой нелады, неладыИ с везением плохи дела, дела,А тугая струна на лады, на ладыС незаметным изъяном легла.Он начал робко с ноты «до»,Hо не допел ее, не до…Hе дозвучал его аккордИ никого не вдохновил.Собака лаяла, а котМышей ловил.Смешно, не правда ли, смешно?..А он шутил – недошутил,Недораспробовал вино,И даже недопригубил.Он пока лишь затеивал спор, спор,Hеуверенно и не спеша, спеша.Словно капельки пота из пор, из пор,Из-под кожи сочилась душа, душа.Лишь затеял дуэль на ковре,Еле-еле, едва приступил.Лишь чуть-чуть осмотрелся в игре,И судья еще счет не открыл.Он знать хотел все от и до,Но не добрался он, не до…Ни до догадки, ни до дна,Не докопался до глубин,И ту, которая одна,Недолюбил, недолюбил!Смешно, не правда ли, смешно?Что он спешил – недоспешил.Осталось недорешеноВсе то, что он недорешил.Ни единою буквой не лгу —Он был чистого слога слуга,Он писал ей стихи на снегу, —К сожалению, тают снега.Но тогда еще был снегопадИ свобода творить на снегу.И большие снежинки, и градОн губами хватал на бегу.Но к ней в серебряном ландоОн не доехал и не до…Не добежал, бегун-беглец,Не долетел, не доскакал,А звездный знак его – Телец, —Холодный Млечный Путь лакал.Смешно, не правда ли, смешно,Когда секунд недостает, —Недостающее звено —И недолет, и недолет.Смешно, не правда ли? Ну вот, —И вам смешно, и даже мне.Конь на скаку и птица влет,По чьей вине, по чьей вине?По нашей, по чьей еще. Во всем, что происходит с нами – нет другой вины, кроме нашей вины…
И нам хлебать.
Бывшая Россия, Удмуртия
Девятьсот девяносто шестой день Катастрофы
Нормальные герои всегда идут в обход, и я в этом смысле не исключение.
Идти через Зеленый Дол мне не хотелось… зная крысиные повадки отдельных личностей, я предполагал, что скорее всего туда нас пропустят, а на обратном – будут ждать. Да и… разумно было бы пригнать в республику еще сколько-то подвижного состава и тяги… все это зачтется, когда будем вопрос по заводу решать. Все это склонило к решению выдвигаться через Ульяновск, и не по железке, а автомобильным транспортом. Там, если все пройдет удачно, мы загрузим грузовики на платформы и пойдем обратно железкой. А если железкой где-то пройти не получится – у нас будут машины.
И третье, что мы решили, – идти как можно ближе к ветке ж/д, занимаясь ее разведкой. Пригодится на будущее… вообще любые знания пригождаются.
В этот раз конвой собирали мощно. Десять «КАЗов», все либо с капиталки, либо новые, плюс два броневика «КАЗ», один с крупнокалиберным пулеметом, другой с пушкой. С нами шел отряд «Росомаха» – элитный отряд, их и до Катастрофы всего четырнадцать человек было. Числились они в составе УФСИН. Я переговорил с их командиром, подполковником Попцовым – решили, что военную часть экспедиции возглавит он и в своих действиях будет независим. Я командую только заводскими, при нападении – командование автоматически переходит к Попцову.
Получилось в итоге восемнадцать машин – у Попцова помимо броневиков еще «УАЗы» были, бронированные и с пулеметами.
Перед выездом собрались на заводском стрельбище, скататься, так сказать. Попцова, кстати, я знал давно и завод его знал. Экспериментальные образцы надо где-то обкатывать, но не везде их пристроишь – пострелять берут, а вот отчет фиг заставишь написать. Попцов же с удовольствием писал замечания, вместе с конструкторами что-то разбирал. Завод в долгу не оставался – по словам Попцова, когда тот совсем еще зеленым поехал на Кавказ вместе с отрядом, соседей поразила матчасть отряда – например, семь снайперских винтовок на восемь человек.
Кстати, про Кавказ…
Пока бойцы пристреливались, отрабатывали совместное перемещение и прикрытие, мы стояли в стороне. Командовать нам ни к чему – на то есть сержантский состав, офицер на то и офицер, чтобы не мельтешить.
Вот я и задал вопрос.
– Слушай, Сергей… а ты не припомнишь такого Ису Тепкоева?
Попцов глянул с интересом.
– А что случилось?
– Да так… дельце есть одно.
– Был такой. Припоминаю.
– И что про него скажешь?
– Чеченец.
– Это я понял.
– А больше ничего и не сказать.
Я отхлебнул чая из термоса.
– Этот Тепкоев предлагает стволы – раскрыл часть правды я.
– Стволы – куда?
– Пока сюда. А потом, видимо – и туда.
– Хорошее дело.
* * *– Ты слышал, что Волгоград под ними?
Я кивнул.
– Ну, вот.
– Я так понял, у них поставки откуда-то. С Турции, что ли?
Попцов кивнул.
– И так или иначе, придется работать – хотя бы чтобы понять, на что можно рассчитывать.
– Тепкоев до всего этого кем-то вроде изгоя был, – вдруг сказал Попцов.
Есть контакт.
– Почему?
– Он оздоевский. Их считают не совсем чеченцами.
– Как же он тогда в органы попал?
– Как-как. Вот, может, потому и попал. Ты в курсах, что в Ингушетии в горах банды отсиживались конкретно?
– Слышал.
– Все лесные жались к границам. Или Дагестана, или Грузии, или Ингушетии. Чуть что – и они там.
– То есть он стучал?
– Я этого не говорил.
* * *– Короче, чечен есть чечен. Он в обе стороны работал, как и все они. Ни один чечен, сколько бы он присяг ни давал, не переступит через свои понятия. Главное – родня. Но вот за деньги – он не дул. Свои вопросы решал.
Я хрустнул пальцами.
– Услышал.
Уходили нормально. Без соплей, без проводов. Это вообще лишнее, нервы у всех не железные. Просто загрузились на заводе, встали на трассу и пошли. Проводов не организовывали, из семей никто не пришел – ни к чему это. К плохому.
Все мы понимали, куда мы идем. Дикая территория, между нами и самарскими бандитами, не зачищенная, частично контролируется отморозками, выдавленными как нами из Вятки, так и самарскими – со своей территории. Частично там зомбаки и монстры. Но идти надо. И именно там, где нас не ждут…
Про мои проводы лучше не писать – на нервах были. Еще раз повторил про бдительность и сам лично проверил, чтобы оружие было разложено как надо и замки чтобы держали. Не идти я тоже не мог.
Пока шли по Удмуртии – я, как и многие – дремал, как мог. Даже если не хочешь – надо спать, хотя бы глаза закрыть – непонятно, когда еще доведется поспать.
А потом – как всегда неожиданно и некстати – появились сны…
Подмосковье
Первый год Катастрофы
– Ну проезжай, б…! Чо встал!
* * *– Песдюк!
Видимо, Леха – наш водила – сказал это громче, чем следовало, потому что впереди обозначилась движуха. От одного из джипов, явно угнанного,
