— Отлично, — сказала Ольга, закрутив краны. — Повесь их на батарею.

— Слушай, а водка у тебя есть?

— Да, где-то была.

— Найди мне её. Иначе я буду пить твою кровь.

— Штаны оказались Ольге узки, рубашка широковата. Но она их надела, за неимением лучшего, и пошла босиком на кухню. Серёга ставил на стол поллитровку водки. Две рюмки, тарелку с нарезанной колбасой и банку с томатами.

— Это всё? — возмутилась Ольга, сев на скрипучий стул к столу боком.

— Нет, есть ещё хлеб.

Ольга промолчала. Нарезав хлеб, Сергей положил на стол пару вилок, и, вскрыв бутылку, наполнил рюмки. Пили, не чокаясь. Стукнув по столу пустой рюмкой, Ольга сделала бутерброд и съела его, как ей показалось, с приличной скоростью. Но Серёга за это время успел съесть два.

— Ты медленней жри! — вознегодовала Ольга. — Мне что останется?

Выпили по второй. Предоставив Ольге уничтожать колбасу, Серёга запил рассолом, после чего притащил из комнаты сигареты и зажигалку.

— Ты пьяный был, когда выезжал на встречку? — спросила Ольга, прикуривая.

— Да нет.

— Так да или нет?

Сергей закурил.

— Ну с Кириллом дунули по-чуть-чуть.

— Молодцы какие!

— А Рамиль сам был обдолбанный просто в лом. Менты перед ним стелились, как суки рваные.

— Это были гаишники?

— Нет, простые муниципалы остановились. Рамиль отвёл их в сторонку, поболтал с ними. Один, я слышал, спросил: «Так точно ГАИ не нужно?» Рамиль сказал, что не нужно. Они свалили.

— Ну, а потом что было?

— Он переписал мой адрес и записал телефон, а мне свой оставил, домашний. Мобильный не захотел оставить. И мы разъехались. Я помчался к Кириллу и попросил его пробить номерок по компьютеру. Он пробил и назвал мне адрес. Вечером Рамиль звонит мне и говорит — Четыре тысячи долларов, два дня сроку, на третий включаю счётчик. Сказал ещё, что дома бывает после двух ночи. И бросил трубку. Меня взбесил этот разговор! На другой день я взял у Кирилла шпалер и ночью двинул на Ленинский. Полчаса стоял у подъезда, думая, как войти. Вдруг выходит девка. Я и вошёл. Через час подъехали вы с Рамилем. Дальше ты знаешь.

— Как ты сумел его пристрелить? Ведь он — профессионал.

— У меня был первый юношеский разряд по стрельбе. После школы я это дело забросил. Но год назад Кирилл сделался совладельцем тира, и я с тех пор хожу туда регулярно.

Ольга испытывала уже не шуточный интерес к этому удивительному Кириллу. Однако, она решила повременить с вопросами, так как у неё было правило: если хочешь выведать важное, жди, когда обстановка сама собой прояснится, и бей вопросом в десятку. А никакой десятки пока что не было.

— Так что, сейчас я стреляю где-то на уровне КМС, — закончил Серёга и плеснул водки в рюмки.

— А у меня был первый юношеский разряд по Дзю-до, — похвасталась Ольга. Сделав затяжку, она прибавила:

— Идиот! За четыре тысячи баксов не убивают.

— Ну, это смотря кого.

— Никого. За такие деньги просто не убивают.

— А за какие деньги, по-твоему, убивают?

— Я никогда серьёзно не размышляла на эту тему, — соврала Ольга, давя бычок. — Давай, что ли выпьем.

Сказано, сделано. Жуя хлеб, Ольга осведомилась.

— А ты реально шёл его убивать? Или просто грабить?

— Я сам не знал, — признался Серёга.

— Но ты же, хоть и придурок, должен был понимать, что если оставить его в живых — он тебя в живых не оставит, так как ему известны все твои данные!

— Я не был уверен в том, что смогу его ухандокать. К счастью, он мне помог.

— Так куда ж ты шёл, твою мать, если не был уверен в главном?

— А не пошла бы ты в жопу? Что за допрос?

— Мне не безразлично психическое состояние человека, с которым я буду спать в одной комнате.

— Спи на лестнице, если хочешь, — огрызнулся Серёга. Съев помидор, продолжил:

— Любой нормальный человек — подчеркиваю, нормальный, — на моём месте сделал бы то же, вовсе не думая о последствиях. Ты не слышала, как со мной разговаривал этот чурка! Так, будто я тварь какая-нибудь, которую можно втоптать в асфальт и через секунду забыть о ней. Только не охота ботинки пачкать. Не знаю, кто бы смог это выдержать. Я не выдержал. Я уже устал молчать и терпеть!

— А ты не молчи, — порекомендовала Ольга, — ори. Кириллу это понравится.

— Да пошла ты на …! — крикнул Серёга, и, встав, забегал по кухне. Он был взбешён. Желая с ним помириться, Ольга спросила:

— Что вы с Кириллом курите?

— Не твое сучье дело!

— Да что ты злишься? Смотри, какие у меня ножки! Можно даже потрогать.

Ольга задрала ноги на табуретку, стоявшую перед нею, и потянула штанины. Мельком взглянув на её лодыжки, Серёга сел.

— Ты, я вижу, гомик? — спросила Ольга.

— Лучше не лезь ко мне! И заткнись.

— Сам заткнись, а то в рыло дам.

Наполняя рюмки, Серёга тихо сказал:

— Дискета меня тревожит.

— Дискета?

— Да. С одной стороны, она стоит неимоверных денег, с другой…

— Серёга остановился глядя на Ольгу, опорожнявшую рюмку, и осушил свою. Хлебнув рассола из банки, Ольга спросила:

— А ты уверен, что она стоит неимоверных денег?

— Да. Когда мы с Рамилем стояли там, на шоссе, у него зазвонил мобильник. Не тот, который ты слышала, а другой. Он ответил. И заговорил по-французски. А я учился во французской спецшколе. Многое, правда, уже не помню…

— Короче, что говорил Рамиль?

Серёга взял сигарету, и, закурив, ответил:

— Он давал интервью французской радиостанции. Говорил о взрывах в Москве. Доказывал, что чеченцы к ним не причастны. Описывал ситуацию на Кавказе. Долго и путано. Под конец бросил такую фразу: «Я сделал всё, чтоб предотвратить вторую войну, но президент Ельцин меня услышать не захотел».

— Ни хрена себе, — прошептала Ольга, похолодев. Так кто ж он такой?

— Он — один из тех, кто сейчас владеет Чечней. Или их прямой представитель. Он говорил с французом не как бандит, не как бизнесмен, а как высокий политик, разруливающий мировые проблемы. Ты представляешь, сколько стоит дискета из его сейфа?

— Ольге вспомнилось вдруг, как она прервала Рамиля словами: «Хватит под дурака косить!», как он поглядел на неё, и какие мысли пришли ей в голову. То, что сказал Серёга, не совпадало с ними, но представлялось более убедительным. Разливая по рюмкам остатки водки, Ольга спросила:

— А как узнать, сколько она стоит? И как найти покупателя?

— Покупатель сам нас найдёт, если мы промедлим. Тогда нам будет очень фигово.

— Нам будет ещё фиговее, если мы предпримем хоть один шаг, хоть на миллиметр высунемся наружу с этой дискетой! Нас тут же грохнут.

— Да уж, это точно, — сказал Серёга.

— Так как нам быть?

— Нам нужен посредник, который сумеет всё разузнать и грамотно провернуть это дело.

— Мать твою драть! За это возьмётся только самоубийца или скурившийся недоумок вроде тебя.

— За это возьмётся тот, у кого есть крыша, — проговорил Серёга, гася окурок.

— Вот идиот! Да какая крыша спасёт того,