презрительно фыркала, когда при ней заводили разговоры про истинную с большой буквы любовь мужчины к женщине или наоборот. И чтобы проверить свои подозрения, Леся спросила:

– Думаешь, они в самом деле любят друг друга?

– Уверена! Любят.

– На сто процентов?

– Даже на двести, если уж ты вздумала оперировать цифрами.

– Но почему ты так считаешь?

– Любовь так же трудно скрыть, как и симулировать. Эти двое любят друг друга. И это видно даже невооруженным глазом.

Слова эти Кира произносила с не свойственной ей ранее мягкостью. И Леся окончательно убедилась, что с ее подругой происходят странные вещи. И она даже знала, кого винить в случившихся с Кирой переменах. Но как только она раскрыла рот, чтобы в очередной раз сказать Кире, как та изменилась, раздался звонок от виновника всех этих перемен.

– Это Поня, – прикрыв рукой трубку, прошептала Кира.

Подруга в ответ только поморщилась. Ей не было нужды уточнять, кто такой этот Поня. Достаточно было посмотреть, как засверкали глаза Киры, чтобы понять: звонит Апогей. А почему Кире вздумалось сократить его нелепое имя до еще более нелепого прозвища, Лесю интересовало мало. Ей совсем не нравился этот тип. Она ревновала его к подруге. И как он умудрился за такой короткий срок занять в жизни Киры столь важное место? Уму непостижимо!

– Да, – оживленно вещала тем временем в трубку Кира. – Привет! Да, у нас отлично! Мы нашли Зинаиду Митрофановну. Жива и здорова! И к тому же влюблена. Нет, это долгая история. Не по телефону. А у вас как дела?

Некоторое время она напряженно вслушивалась в то, что говорил ей Апогей. Леся из принципа решила не напрягаться. Сдался ей этот Поня. Что нужно, Кира ей и сама потом расскажет. А вслушиваться в те глупости, которые мужчина наверняка говорил Кире, Леся считала ниже своего достоинства.

– Я все поняла. Хорошо, встретимся у меня через полчаса, – наконец произнесла Кира, и Леся отмерла.

– Ну что? Удалось им выследить тех бандитов, которые явились за шахматами?

– Отчасти.

– Что значит отчасти?

– Понятия не имею. Он так сказал, отчасти.

– А ты не спросила?

– Приедет и все сам расскажет.

Но Апогей задержался. Подруги успели по очереди принять душ, смыв с себя праведный пот и следы дорожной пыли. И успели подсесть к Кириному компьютеру и выяснить, что про Попугая – владельца черного «Лексуса» им узнать ничегошеньки не удастся. То ли машина не числилась в базе данных, потому что была прошлогодней, то ли информация об этой машине кем-то предусмотрительно изъята, например, для того, чтобы не полоскать имя ее владельца.

Облом на одном фронте не умерил кипучей энергии подруг. И до приезда мужчин, они, несмотря на позднее время, успели позвонить нескольким кавалерам Марины из ее списка, получить от них жесткий отлуп и еще более жесткую характеристику Марины. Некоторые из мужчин просто ее не помнили, даже несмотря на многочисленные подсказки – трое детей, яркая внешность, скандальный характер.

Другие помнили. И не с лучшей стороны. Причем такие словосочетания, как «дешевая шлюха» и «грязная стерва», были одними из самых мягких, которые прозвучали в адрес погибшей женщины. И даже факт ее смерти не заставил бывших кавалеров смягчиться.

– Туда ей и дорога! – прямо заявил один. – Год ее не видел. И не хотел бы! Плевать мне. Не мешайте спать!

– Мне жаль, но я был уверен, что хорошо она не кончит, – сказал второй. – Она изменяла мне, она изменяла другим, она изменяла всем. Рано или поздно должен был найтись человек, которого бы это взбесило.

И лишь третий мужчина, до которого в этот поздний, а точнее сказать ранний, час дозвонились подруги, оказался более словоохотливым.

– Да, я ее прекрасно помню, – сказал он. – Яркая девушка. Не в смысле внешности, но в смысле похотливости и стервозности. Знала, как я к ней отношусь, и все равно мне изменяла. И не просто изменяла, а старалась сделать так, чтобы я узнал о ее изменах.

– Почему?

– Это нужно было спросить у нее. Я никогда не мог этого понять.

– И вы считаете, что ее убили из ревности?

– Я не общался с ней около пяти лет. Но прекрасно ее помню. Если она не изменила образ жизни, то могла нарваться на человека, который не стерпел, что об него вытирают ноги.

Подруг это не удовлетворило. И они продолжили бы обзвон кавалеров Марины в поисках абсолютно озверевшего от ее штучек, кто мог бы сыпануть отраву в ее ликер, но приехал Иван Алексеевич.

– Преступники сдержали свое слово! Светлану и стариков они отпустили! – прямо с порога воскликнул он. – Они все уже дома. И чувствуют себя хорошо, насколько это вообще возможно в такой ситуации.

– А дети? – с тревогой спросила Кира.

– И дети в порядке!