– Боюсь, что вина за их похищение целиком и полностью лежит на мне.

– На вас?! – изумились подруги, так как вид Иван Алексеевич имел самый невинный.

– Да. Не принеси я эту проклятую шахматную доску к ним домой, они бы никогда и не соприкоснулись с этой историей. И не пострадали бы нечаянно-негаданно.

– Что вы имеете в виду? Что их похитили только потому, что они подержали эти шахматы в своих руках?

– Да… То есть да, но не совсем…

– Выражайтесь яснее! – потребовала Кира. – Что значит да, но не совсем?

– То и значит! Бандиты считали, что шахматы находятся у кого-то из стариков.

– Не понимаю. Ведь доска находилась у тети Зины. Вернее, у ее подруги на даче.

– Да? Я этого не знал!

– Зато мы знаем, – похвасталась Леся, не без гордости вспомнив свою экспедицию в Лебедевку.

– Но вы рассказывайте, рассказывайте! – подбодрила тем временем Ивана Алексеевича Кира.

– А что рассказывать? Получилось нелепое стечение обстоятельств. Долгое время эти шахматы пролежали у Зинаиды Митрофановны дома. Никто на них не зарился. И как раз в то время, когда преступникам втемяшилось начать поиски клада, женщина оставила эту доску у меня на приеме.

– Она явилась к вам с шахматной доской? Вы вместо массажа играли с ней в шахматы?

– Не вместо, а после того, – ответил Иван Алексеевич. – А что такого? У меня был перерыв. А свободное время я могу использовать по своему усмотрению. Мог попить чаю, а мог сыграть партию в шахматы.

– И кто же из вас двоих выиграл?

– Первый раз Зинаида Митрофановна. А во второй мы договорились на ничью. Время уже поджимало. И я предложил, чтобы мы сыграли с ней еще в другой раз.

– Она ушла, но доску оставила у вас?

– Да.

– И вы потом захотели ей ее отдать?

– Разумеется. То есть я думал, что она сама придет на сеанс. Но бедная женщина простыла, и ее скрутил новый приступ. Так что я поехал к ней, прихватив шахматную доску с собой.

– Чтобы вернуть?

– Да.

– Но не вернули?

– Я забыл ее у Геннадия Аристарховича.

– У первого похищенного старичка?

– Вот именно, – кивнул доктор. – А тот зная, что в следующий раз мы с ним увидимся только через неделю, отдал шахматы второму моему пациенту.

– Валерию Владимировичу?

– Да.

– Зачем?

– Затем, чтобы Валерий Владимирович при случае передал их мне. Но у того тоже не получилось. И он передал их третьему своему другу – Льву Самуиловичу.

– А третий Лев Самуилович отдал их четвертому – Сергею Ивановичу? – договорила за Ивана Алексеевича Кира. – И только потому всех этих старичков похитили?

– Ну да!

– Но перед этим у них украли шахматные доски!

– Все украденные доски оказались фальшивками.

– И преступники переключились на самих старичков?

– Вот именно. Сначала они похитили первого. Он сказал, что доска у второго. Похитили второго, второй заявил, что она у третьего.

– И когда похитили четвертого, то выяснилось, что шахматы снова у вас?

– Старички так думали. Но на самом деле я уже успел вернуть шахматы Зинаиде Митрофановне.

– И потому похитили ее?

– Н-нет, – протянул Иван Алексеевич. – Тут вы что-то путаете. Бандиты Зинаиду Митрофановну не похищали.

– Как это?

– Не знаю. Но тетушки у них нет. Они, я уверен, захотели бы с ней поговорить, но не могли.

Подруги переглянулись. Очень странно. Кому же еще могла понадобиться эта тетушка, если не этим шахматным бандитам? Ответ вертелся у подруг где-то рядом, но выбиться на поверхность пока не мог. У девушек было слишком много других вопросов, на которые им также не терпелось получить от Ивана